Видимо, Таня наслаждалась нашим смущением.
— Ну, что? Убедились? А то — враки!
Но мы быстро пришли в себя. Сделав равнодушное лицо, я скучающим голосом проговорил:
— Бывает, конечно. Где же ты его получила, если не секрет?
— В Саратове.
— Ну, я так и знал, что здесь что-нибудь не то. В Саратове! Плавала в какой-нибудь луже. Капитан! — процедил Юрка.
Таня вырвала из рук Юрки удостоверение и забралась на свой ботик.
Мы снова улеглись на боны, повернувшись к ней спиной. Некоторое время все молчали. Надо признаться честно, — мы были обескуражены. Мы так хвастались в школе нашими дипломами, а тут на́ тебе — девчонка и вдруг тоже капитан. Было от чего прийти в уныние.
— Пропали мы с тобой, Михаил! — громко, так, чтобы слышала Таня, начал Юрка, — из Саратова мастера спорта приехали. Все призы, наверное, теперь возьмут. Как ты думаешь?
— Пропали, Юра. А вы не собираетесь принять участие в гонках, мисс?
Таня не отвечала. Она вытащила брезентовое ведро и, зачерпнув им воду, окатывала палубу давно не мытого «Остика».
— Я к вам обращаюсь, Татьяна Вячеславовна! — закричал я, приподнимаясь на локтях.
— Собираюсь. И отстаньте от меня. Я даже разговаривать с вами не хочу, — сердито сказала Таня, скрываясь в каюте.
— Подумаешь, какая важная персона.
Больше вызвать Таню на разговор вам не удалось.
Отчего-то стало скучно. Мы полежали еще несколько минут, потом оделись и хмурые пошли домой. Ведь подумать только, — девчонка какая-то… Сказать кому-нибудь, сразу же закатится наша слава бывалых моряков.
_____
На следующий день, когда мы с Юркой встретились в клубе, меня поразил его нарядный вид. Он был в своих лучших штанах из белой рогожки, в белой рубашке с карманчиком. На голове лихо сидела «парадная» фуражка-«капитанка» с большим золоченым якорем. Если бы у него были белые туфли на мягкой резине, он бы совсем походил на яхт-клубских модников. Но Юрка носил старенькие черные полуботинки. Тем не менее вид у него был блестящий.
— Чего это ты так вырядился? — спросил я его.
— Да видишь ли, — Юрка на секунду замялся, но, быстро оправившись от смущения, довольно бодро продолжал: — Надоело ходить в рабочем. Надо же когда-нибудь и выходное носить. Правда ведь?
Я оглядел его еще раз с ног до головы, бросил взгляд на свои обтрепанные штаны из чёртовой кожи и простую серую рубаху и подумал: «Надо было и мне приодеться», но вслух сказал:
— Незачем, это пижонство. Всё равно к вечеру всё грязное будет.
Видимо, Юрку мое замечание не огорчило. Он самодовольно усмехнулся и поправил фуражку.
Когда мы проходили мимо кабинета начальника клуба Белова, он высунулся в окно и позвал нас к себе: