— Не смутит, — поспешил заверить Сили. — Завтра вернемся в Грин-Бэй. Посмотрим, что нашли люди Браннан и будем соображать, в каком направлении двигаться дальше. Констебля Фрейзера пока не вовлекаем…
Но констебль Фрейзер слышал весь разговор, стоя у перил на втором этаже. Он понимал, что его стараются оградить ради его же блага, но при этом чувствовал себя диким зверем, запертым в клетку. Ему не хотелось расстраивать Киану, прилагающую большие усилия для его восстановления, и, в то же время, непреодолимо тянуло покончить с этим злосчастным делом. Не самому, так будучи частью сформировавшейся только что команды. Поколебавшись немного, Бентон, все-таки, решил оставить вопрос своего содействия в расследовании открытым до утра. Но утром его снова и очень быстро оставили на попечение Франчески и мамы Нгози. Это стало последней каплей, и не только для канадца.
В больнице Грин-Бэй доктору Бреннан сразу же в регистратуре выдали несколько бежевых папок, из которых торчали рентгеновские снимки.
— Оперативно! — порадовалась женщина и передала материал Киане.
В секционной Фортан развесила снимки на негатоскопах, а Темперанс поспешила связаться с лабораторией Джефферсона.
— Доброе утро, доктор Бреннан, — первым на мониторе появился Зак.
— Привет! Где все?
— Мы здесь, — хором ответили Ходжинс и Энджела откуда-то из-за пределов экрана.
— Вы должны это видеть! Только, прошу вас, ни слова о мистике!
Оба специалиста присоединились к Заку.
— Что вы можете сказать о представленных снимках? — поинтересовалась антрополог.
— На них наша жертва, а что? — непонимающе спросил Джек. — У Зака в распоряжении такие же.
— А то, что сделаны они телу, еще покрытому мягкими тканями, — заинтересованно прищурившись, пояснил Эдди.
— Правильно, Зак. Более того, обладатель этого самого тела жив и практически здравствует. Все те же переломы, все те же ранения, все те же приобретенные особенности костей. Мы в замешательстве. Вы нашли что-нибудь еще?
— Я нашел кое-что среди кофейных зерен, — весело воскликнул Ходжинс. Он аккуратно поднял на уровень глаз чашку Петри с предметным стеклом внутри, на котором было что-то закреплено.
— И?
— Это саржа! — с энтузиазмом сообщил мужчина, потом открыл чашку, поместил стекло под свой электронный микроскоп и вывел изображение на экран. — Красная саржа! Даже пигмент сохранился!
— Что такое саржа? — недоумевающе спросила Киана, выстраивая в своей голове не очень приятные параллели.
— Материал с оригинальным переплетением. Очень устойчив к износу. Тело действительно захоронили обнаженным, потому что ни пуговиц, ни ремней, ни обуви на нем не было.