После быстрого завтрака и двухчасовой тряски в консерве на колесах, которую почему-то наш гид упорно называл машиной мы приехали в прошлое. Нет, правда. Создалось четкое впечатление, что дорога увозит нас в даль не километрами, а годами. Яркие вывески магазинов, кафешек, лавочек и гостиниц сменились строгими плакатами, на в которых интуитивно виделось «Мир. Труд. Май».
– Миша, что там, написано? – показала я на баннер, где на белом фоне красовались красные иероглифы. Если мой проводник и удивился, то вида не подал.
– «Иметь лишь одного ребенка – это хорошо»!
– Как интересно. Миша, у тебя есть дети?
– Нет, у моего старшего брата есть сын, теперь моя семья может не переживать. Если бы родилась девочка, женился бы я.
И ровно так говорит, не понятно переживает ли по этому поводу, или наоборот рад. Решила, что дальше ему развивать не корректно, и попросила:
– Миша, почитай, что у вас на плакатах пишут. Интересно.
– Не хорошо, – расстроился попутчик, – Приезжать и не знать язык не хорошо.
– Миша, я в самолете честно выучила: нихао, цзайцзиень, ши, бу ши, сесе, букхэтси и дуйбутси[29]. Честное слово, в следующий приезд выучу еще.
– Хорошо, – сменил гнев на милость наш экскурсовод. Люди на заднем сиденье притихли, слушая разговор. Пусть слушают, по большому он прав. Только русский турист приезжая в чужую страну свято уверен, что все обязаны знать «богатый и могучий». Не утруждая себя даже повторением скромных школьных знаний английского.
– «Знания – это острое оружие в руках масс», – прочитал он следующую надпись. И я подвисла. Интересно, есть о чем подумать на досуге. Вроде бы прописная истина, но то, что эта истина идет сверху о многом говорит.
– «Рис должен быть в каждой семье», – о вот это знакомо, понятно. У нас похожие тоже были.
После этого баннера пошли поля с рисовыми ячейками. Мы проезжали местный колхоз. Он был бесконечен. Мы ехали и ехали, а засеянные земли все не кончались.
– «Мы не будем атаковать, если на нас не нападают, но, если на нас нападут, мы будем контратаковать», – прочитал Миша выцветшую надпись. – Давно сделали. Скоро приедем.
После этого плаката начался пригород. И я впервые в жизни увидела настоящую землянку. Потом еще одну, и еще. Чем ближе к городу, тем дома были лучше. Сначала глинобитные, с торчащей соломой из стен, потом сколоченные их каких-то жердей, металлических листов и фанеры. Эдакие Франкенштейны от зодчества. Потом пошли кирпичные, а в самом городе уже не скажешь, все поштукатурено, покрашено. Хотя туристического лоска нет и в помине.
На фабрике было грязно. Даже не так. На фабрике была полная антисанитария, пахло отвратительно. Мусор, сырье, еда и работники, не занятые в смене, валялись вперемешку. Тем не менее девушка, которая должна была нам проводить экскурсию была чиста, опрятна, в повязанной косынке и халате. Она вела свой рассказ на китайском, а Миша переводил.