– Ошах-стаба, – сказала она. – Дерево Благоключа. Его звезды всегда наполняли озеро. Только теперь это будут слезы радости, а не одиночества.
Амри окинул Благоключ взглядом. Все было разрушено штормом. Погибли все шатры и факелы, все съестные и несъестные запасы. Не осталось даже обломков пород. Он было испугался, что в шторме погибли кристалл-скиммеры, но когда он посмотрел на дюну, где оставались Таппа с остальными скиммерами, песок зашевелился. Один за другим из песка поднимались скиммеры и с жалобным ревом переговаривались друг с другом.
Найя и Амри спустились с дерева, когда к озеру потянулись дусаны. Перисс протиснулся сквозь толпу, обхватил Найю за талию и поднял ее в воздух.
– У тебя получилось! Я знал, что ты сможешь!
Когда он поставил ее на землю, она отпихнула его.
– Это общая заслуга. И больше так не делай.
К ним подошел более скупой на чувства Эримон. Все вместе они не сводили глаз с дерева Благо- ключа.
– Мы ошибались, – прошептал он. – Перисс…
– В качестве извинения я приму в дар твой песчаный скиф, – ответил Перисс.
Ослепительно улыбающаяся Найя переводила взгляд с Кайлана на Амри, который, лучась счастьем, улыбался ей в ответ. Его счастье было таким же безудержным, как и огонь, который теперь горел в надежном укрытии пещеры дусанов. Дерево. Дусаны разожгли костер.
Даже Тавра по-доброму говорила с ним:
– Ты хорошо справился, теневой, – сказала она.
– А ты как себя чувствуешь, паучинка? – поинтересовался он.
– Устала.
Раньше ее короткие ответы звучали безучастно, словно она говорила с ним только тогда, когда приходилось. Но в этот раз он услышал в ее голосе что-то еще: не грусть, не нежелание общаться, а только и именно то, что она сказала. Усталость.
Вздрогнув, он вдруг подумал, что, может, именно такой она и была всегда: не холодной, а сдержанной. Ему вспомнилось видение, которым она поделилась, когда они спасали Онику. Она сдерживалась даже тогда, рядом с любимым существом. Она не скрывала чувств, просто была вот такой сама по себе. Он переминался с ноги на ногу, ощущая неловкость от внезапного осознания. И вспомнил, что лед – это также вода.
– Я могу чем-то помочь? – спросил он.
– Ты уже многое сделал.
Тишину пронзил крик кристалл-скиммера. Другие скиммеры просвистели ему в ответ и шустро раздвинулись на песке, чтобы уступить место жестко парящему, прибывающему со стороны пустыни скиммеру. Закрепленная на его спине палуба была раздроблена, а скиммер был весь в царапинах и глубоких ранах, нанесенных ему штормом; управляющий экипаж с трудом держался за остатки палубы. Скиммер с ударом остановился.