Таэ со вздохом провела рукой по волосам и чуть подернула ушами.
– По приказу скексисов завтра вечером вапра должны собраться на ступенях цитадели. Некоторые полагают, что выйдет Селадон и объяснит, какое будущее ожидает Ха’рар. Другие считают, что Генерал объявит о ее смерти. Может быть, раз вапранцы соберутся все вместе, мы могли бы обратиться к ним…
– Там же будут Генерал и Мастер ритуалов, – задумчиво вздохнув, вставил Кайлан. – Если мы воспользуемся объявленным им собранием, чтобы обратиться к вапранцам, и даже если нам удастся разжечь костер, скексисы об этом узнают. Наш тайный мятеж станет объявлением войны, а я не уверен, сможем ли мы выиграть ее в открытую.
Амри вспомнил о Маринере, которая видела, как на палубе «Омерии» сифанцы разожгли костер с радужным пламенем.
– Возможно, им уже известно, – прошептал он.
Таэ взяла Онику за руки.
– Оника, посмотри, пожалуйста, в огонь? – попросила она. – Спроси у Тра, что над делать, может она ответит?
– Гм-м-м. Я попробую.
Оника встала и подошла к глиняному очагу, как делала в первый день их встречи. Амри расчистил стол, оставив на нем лишь одну глиняную чашу. Когда были готовы горящие травы, друзья взялись за руки. Амри отложил свои мысли в сторону, стараясь присутствовать в настоящем моменте. Закрыв глаза, Оника глубоко вдохнула темный, густой, ароматный дым. Амри прислушивался к мерному дыханию Оники в притихшей маленькой каюте и пытался дышать в одном ритме с видящей-далеко. По мере того как дым наполнял его легкие, глаза закрывались, а ум прочищался. Корабль покачивался на волнах, но Амри был един с его движением, словно это он, а не корабль, плыл по течению.
Из тьмы не возникало ничего. Спустя некоторое время Оника тряхнула головой. Показалось было, будто она готова попытаться снова погрузиться в медитацию, но потом она, склонившись над чашей, стала истирать травы, гася их горение.
– Совсем ничего? – спросила Таэ так, словно от этого зависели все ее надежды.
– Тра не отвечает, – мрачно ответила Оника. – Она отвечает не всегда, и нам следует смириться с этим. У нас у всех был долгий и трудный день. Этой ночью мы уже ничем не сможем помочь вапранцам, и, если сначала не поможем себе, мы точно не сможем им помочь.
Она встала, набросила шаль на плечи и оставила их, исчезнув за занавесками, которые отделяли спальную каюту. Амри прикусил губу, и все сидели в полной тишине.
– Она в порядке? – спросил Кайлан.
Таэ смотрела вслед Онике, будто могла взглядом заставить видящую-далеко вернуться к столу и дыму. Но эффекта не было, и Таэ сдалась, покачав головой.