– Ты уже знаешь, как помочь вапранцам, – ответила плавунья, вторя его интонациям, отчего казалось, будто ему в ответ булькает его собственный голос.
– Значит, вы не будете помогать.
– Что может компас без корабля?
– Хотя бы укажите в нужном направлении!
– Уже указала.
Амри старался не показывать свое отчаяние, боясь, что оно может отпугнуть мистика. УрЛии вел себя так же, но если бы тогда Амри знал, что он мистик, то приложил бы больше усилий, чтобы поучиться у рассеянного древнего существа, частенько навещавшего Гробницу реликвий. Приглушив свою гордость, Амри заговорил медленно и спокойно.
«Думай, Амри!»
– Сюда нас привели фонари и Путеводная звезда. Вот только Ха’рар – дом дневносветников, и вапранцы – дневносветники. Я ничего не знаю ни о городе, ни о снеге, ни о горах. Точно так же, как не знаю ни о море, ни о пустыне. Откуда мне знать, как помочь вапранцам? Вам нужно было говорить с Таврой, а не со мной!
– Я говорю с тем, с кем мне и следовало поговорить – с теневым, принесшим песню из глубоких пещер в озеро оазиса. Скажи, в чем разница между морскими волнами и песчаными волнами?
Серебряное море. Море Кристалла. Амри вспомнил корабль Оники и песчаный скиф Перисса. Вспомнил, как кристалл-скиммеры, словно океанские хоойимы, скакали по песчаным дюнам. Он не успел ответить, как подводный мистик заговорил снова:
– В чем разница между кристаллами камня и кристаллами воды?
– Кристаллами воды? – переспросил Амри и потом сообразил: – Вы говорите про лед?
– Деатеа. Огонь. Дератеа. Воздух. Кидакида. Вода. Аругару. Земля. Четыре слова с одним звуком в центре. Четыре стихии с одним сердцем в центре. Вода становится паром. Разве это не воздух? А он горит. Разве это не огонь? Рассвет становится днем, становится закатом, становится ночью. И снова становится рассветом. Где заканчивается одно и начинается другое? И возможно ли это?
У Амри голова шла кругом. Может, он все-таки утонул. В воде между ними появился водоворот пузырьков. Амри вспомнил про монструозный корабль скекСа и содрогнулся. Пузырьков стало больше, отчего морда мистика стала едва различима. Его время подходило к концу, а он так и не получил ответов.
– Но я же гроттан! – отчаянно воскликнул он. – Я не разбираюсь ни в чем, кроме пещер, знаю только, что боюсь океана. Про мир дневносветников я знаю лишь то, что мне неудобно в нем ходить!
«Тебе не неудобно ходить. Тебе неудобно носить обувь».
Амри протянул руки вперед, но ее уже не было. Пропала. Снизу поднималось все больше пузырьков воздуха, возможно, это было дыхание Тра, и Амри ему поддался. Он поднимался все выше и выше до тех пор, пока…