– Своей лаборатории, что ли, мало? Так займи соседнюю, на вашем этаже половина помещений пустует!
– Как и во всём ГЗ. – Шапиро отряхнул ладони, достал из кармана платок и принялся протирать очки. – Чёрт, сплошь плесень… Что до помещений – здесь мне, знаешь ли, спокойнее. В некоторые подвалы годами никто не заглядывает.
– И к реактору тоже? – не сдержался Егор.
– Нет, там-то как раз народу хватает. Например – вооружённая охрана. Но это далеко, под другим крылом и на три уровня ниже.
Байки о древнем, почти столетней давности, ядерном реакторе, питающем Главное Здание, ходили задолго до Зелёного Прилива. В своё время Егор был изрядно удивлён, узнав, что они имеют под собой основание.
– Когда стало, что с исследованиями некромицелия что-то нечисто, я принял решение перенести лабораторию в местечко поукромнее. Вверху осталась мелкая текучка, а основная работа – здесь.
Шапиро нашарил выключатель. Под потолком, в обрешеченных плафонах вспыхнули лампы.
Лаборатория словно вышла из голливудских фильмов тридцатых годов о Франкенштейне, докторе Моро и прочих сумасшедших гениев от биологии. Столы, заставленные штативами, газовыми горелками и горами химической посуды; цинковые ванны с подведёнными к ним проводами, силовые шкафы с рубильниками и фарфоровыми изоляторами. На полу и на стенах – жгуты кабелей в резиновой и клеёной обмотке. Вдоль стены выстроились стеклянные баки, покрытые изнутри слоем чего-то мутного, ссохшегося. Отдельно – прозекторский стол со всеми полагающимися приспособлениями и инструментами, но снабжённый ремнями для рук и ног.
Егор прошёлся между столами. Это место определённо знавало лучшие времена: кафельная плитка на стенах, потрескалась и местами осыпалась, лабораторная посуда и стёкла приборов пожелтели, латунные ободки шкал тронуты патиной, в уголках набилась пыль. Резиновые шланги ссохлись, потрескались, с вытяжных коробов под потолком свешивалась паутина. И повсюду воздухе витал едва уловимый аромат разложения.
– Солидно! – егерь уважительно присвистнул. – И ты это всё сам, в одиночку?..
– Нет, конечно. Двое сотрудников в курсе.
– Ты им веришь? А если – как Вислогуз?..
– Как себе. – серьёзно ответил Шапиро. – Что до Михася Вогняновича, то он похитил образцы, когда мы только начинали с ними работать. Об этом месте ему не известно.
– Как же вы без него обошлись? Всё же кладовщик, материальные ценности – его епархия. Это ж сколько всего пришлось проводить по бумагам, списывать?
– И не говори… – завлаб махнул рукой. – Так намаялись, не передать! По винтику, собирали, по стекляшке. Выручило, что, многое уже было на месте. Уж не знаю, чем здесь раньше занимались, но запечатали эту лабораторию ещё в семидесятых – и, надо сказать, запечатали весьма основательно. Коридор, по которому мы сюда пришли, был заложен кирпичом, пришлось его расковыривать. Я нашёл упоминания об этом тайнике в старых бумагах Биофака – между прочим, с пометкой «совершенно секретно»! Большая часть оборудования так и не пригодилась, но не вытаскивать же…