Клык на холодец (Батыршин) - страница 145

– Слыхал, как же. Найдёшь его, передай: пусть бросает свою ненаглядную и чешет в Лихоборское депо, благо рукой подать. Хватает любую дрезину – и аллюр три креста до Ховрина, и там уже ждёт от меня известий. Да, и если Лёха-Кочегар тоже на Лихоборах – отдай ему это…

Он черкнул несколько слов на листке бумаги, сложил и подал белке вместе с приличной жменей желудей. Та хмыкнула, сняла со спины тонкий, не больше офицерского планшета, рюкзачок, и спрятала депешу. Жёлуди же аккуратно ссыпала в кожаный мешочек у пояса. Встала – и одним невероятно длинным прыжком взлетела на нижнюю ветку.

– Пока… эксплуататор!

Егор проводил её задумчивым взглядом.

– Слушай, а может и нам?.. До Войковской по Ленинградке тропа приличная, быстро дойдём, а там пересядем на МЦК. Крюк, конечно приличный, зато с удобствами!

– Знать бы раньше. – вздохнул егерь. – Чем плыть на Речвокзал – добрались бы до Лужников и оттуда уже, как белые люди… Но кто ж мог подумать, что Порченый засел в такой жопе мира?

– А зачем ты дядю Вову вызвал – не секрет?

– Лишний ствол в этом деле помехой не будет. От железки до Грачёвки всего ничего, он там будет раньше нас.

– Значит, всё-таки пешедралом?

Бич кивнул и вдел руки в лямки «Ермака».

– Придётся. Кубик-Рубик вчера ещё одну наводку дал: один из «партизан» – тех ребят, которых он послал на поиски друида – сейчас дожидается в дружбинском парке. Это недалеко, сразу за Ленинградкой. Надо бы с ним потолковать, может, подскажет что- нибудь полезное?

– Опять же, лишний ствол не помешает? – понимающе кивнул Егор. – Ты сам-то те места знаешь?

– По диагонали. Случалось как-то хаживать, только с севера, со стороны Дмитровки. Нам бы проводника бы…

– Может, поспрошаем дружбинских? Они наверняка здесь все тропки знают.

– Так-то оно так… – егерь проверил, легко ли выходит из ножен кукри. – Да только Кубик-Рубик прозрачно так намекнул: «мол, у «грачёвских» в Дружбе крепкие завязки». Вполне могут стукануть Порченому, а оно нам надо? Нет уж, сама-сама…

Егор встал и поднял рюкзак – станковый, как у напарника, только самодельный, склёпанный неведомым умельцем из дюралевых трубок. Пешеходов в Путаной Роще подстерегало не меньше препятствий, нежели почтовых белок. Толстенные древесные корни переплетались, подобно нависших над головой ветвям, создавая ощущение бесконечного клубка одеревеневших гигантских змей, между которыми вовсе не видно земли. Порой Егору казалось, что они вот-вот оживут, зашевелятся, и накинутся на незваных гостей словно приснопамятный «бешеный корень» вот только отбиться на этот раз уже не получится.