Ничто больше не удерживало здесь Бэньона. Положив ключи на кофейный столик, он ещё раз взглянул на искусную имитацию камина, на стены, где больше не висели фотографии жены и дочки, на радиоприемник, кушетку, на которой обычно читал, на свое любимое кресло. Он знал эту комнату до мельчайших деталей, но сейчас она казалась ему чужой. Он молча стоял в гостиной стерильно чистой квартиры, не вызывавшей в нем никаких чувств.
Он посмотрел на книги в шкафу — верные, хорошо знакомые спутники жизни. Он не брал их с собой, старых добрых чудаков-философов, пытавшихся разгадать, в чем смысл жизни. Что они могли сказать ему теперь? Ответы, тяжелым грузом лежавшие на сердце, он уже знал. В мире есть любовь — не к Богу, человечеству или справедливости, а просто любовь к другому человеку. Если эту любовь уничтожить, человек погибнет…
Раздался звонок. Нахмурившись, Бэньон открыл дверь. На площадке стоял отец Мастерсон — священник Церкви святой Гертруды, высокий серьезный молодой человек с бледным лицом и мягкими голубыми глазами.
— Добрый день, Дэйв. Надеюсь, не помешал?
— Я собираюсь уходить, — ответил Бэньон.
— Я не задержу вас надолго, — сказал отец Мастерсон. Он неловко вертел шляпу в своих больших, красных от холода руках. — Хотел узнать, не могу ли что-нибудь для вас сделать.
— Мне ничего не нужно, святой отец.
— Не возражаете, если я зайду на минутку?
Бэньон отступил в сторону, затворив дверь за вошедшим в квартиру священником.
— Слова бесполезны, Дэйв, я знаю. Некоторые священники обладают даром красноречия, у меня его, к сожалению, нет. Когда люди спрашивают: «Святой отец, как Господь мог допустить такое?», я ничего не могу им объяснить. Конечно, ответы существуют, и в катехизисе их можно отыскать, но не в тот момент, когда нуждаешься в них особенно сильно. Возможно, у меня не хватает опыта, Дэйв, но…
— Не беспокойтесь, святой отец, — сказал Бэньон и слегка улыбнулся. За последние дни он заметно изменился: лицо осунулось и побледнело, одежда внезапно сделалась велика для его могучей фигуры. Глаза были пустыми, безжизненными. — Мне не нужны ответы — я их знаю. Возможно, нам лучше поменяться ролями. Я ' помогу вам, святой отец. Кэйт была убита шашкой динамита, провода от которой подсоединили к зажиганию моей машины. Смерть пришла к ней в тот момент, когда она включила стартер. Почему её убили? Кто-то охотился за мной, она оказалась случайной жертвой. Вот и весь ответ, святой отец.
— Нельзя жить с ненавистью в сердце, — сказал отец Мастерсон, качая головой.
— Думаю, это единственное оставшееся у меня чувство.