— Не знаешь, кого мне подселят в камеру? — вдруг спросила Марианна.
— Знаю только, что ее зовут Эмманюэль Оберже…
— Вот так имечко!
— Давай, начинай ее ненавидеть, даже не познакомившись!
В глубине двора разгорелась ссора, и Жюстина, оставив Марианну, пошла посмотреть. Эмманюэль Оберже. Марианну тошнило. Снова терпеть чье-то соседство? Санчес в самом деле преподнес ей отравленный дар. Но всегда можно все отыграть назад. Достаточно отправить Эмманюэль к дантисту.
Марианна встала, стараясь не замечать лиц, повернувшихся к ней. Направилась к Мобрэ, которая сворачивала папиросу. Та подняла глаза. Взгляд в самом деле леденящий.
— Привет, меня зовут Марианна.
— Знаю. Все наслышаны о тебе, Марианна! Чего ты хочешь?
— Ничего… Сегодня я в первый раз вышла вместе со всеми…
— Сколько ты пробыла в одиночке?
— Почти год…
— Довольна, что все закончилось?
— Даже не знаю, честно. Это неплохо, но…
— Ну да, проблема знакомая! Присаживайся.
Марианна села по-турецки напротив нее. Не показывать, насколько потрясла ее эта женщина. Чуть ли не приворожила. Просто посидеть, поболтать с четверть часика. Сбросить груз одиночества. Вот только ВМ больше не произнесла ни слова. Но предложила свое общество, несколько загадочных улыбок. И папиросу. Просто чтобы обозначить, что компания девушки ей приятна.
20:30
Марианна все еще одна в камере.
Они решили посадить Эмманюэль в другое место! Хорошо, что я обещала ей морду набить!
Она уже давно покончила с вечерней трапезой и теперь дожидалась ночных поездов. Шел дождь.
Она любила слушать ливень во время бессонных ночей. Будто кто-то был рядом, и становилось спокойнее.
Растянувшись на тюфяке, она наслаждалась одиночеством, отвоеванным с помощью угроз. Они меня боятся. Я еще что-то значу. В памяти возник образ начальника, всегда готового с ней позабавиться, но Марианна отогнала его, тряхнув головой. Это обмен, ничего больше. Он сильней зависит от меня, чем я от него.
Легко обманывать себя, когда ломка отдаляется. Когда никто не прекословит.
Марианна закрыла глаза. Приближался первый поезд, «Коралл», пассажирский, со спальными вагонами. Совсем не тот звук, что у скоростного. Даже сравнения нет. Тяжело тормозит на крутом повороте, как раз перед самой тюрьмой. Пусть образы нахлынут, с головой погрузись в них… Пусть тебя втянет целиком сфера, составленная из мыслей.
…Пригородный поезд, довольно загаженный. Даже сиденья разрисованы. Уже ночь. Она немного дрожит. Не от страха, конечно. Просто от холода. Холод пронизывает до костей, поднимается изнутри. Поезд отъезжает от станции, она точно не помнит какой. Ей всего шестнадцать. С ней небольшая спортивная сумка. Там совсем немного вещей. Фотография родителей — и зачем нужно было ее с собой тащить? — кимоно, телефонная карта — и кому она станет звонить? — несколько купюр, стыренных из бумажника стариков, две пары джинсов, три свитера.