Пашка пообещал меня сводить в этот клуб и познакомить с какой-нибудь девочкой. Пришлось с замиранием сердца признаться другу, что я по этой части не ходок. Пашка, опешив, спросил, когда это его друг детства успел сменить ориентацию. Я фыркнул и сказал, что ориентация не носки, чтобы её менять. Люди такие, какими их создала природа. Пашка помолчал, а потом махнул на меня рукой, мол, спи с кем хочешь, главное, к нему не приставай. Я стукнул его по загривку и, смеясь, выдохнул с облегчением. Жутко не хотелось терять только найденного друга.
Сегодня Пашка припёрся ни свет ни заря и просто-таки вытащил меня из моей удобной постельки чуть ли не за ноги. На рыбалку ему, видите ли, одному ехать скучно. Моя умница бабуля уже успела собрать нам перекус в корзинку. Пашка выкатил из сарая скутер, вручил мне снасти, и мы поехали. И я вспомнил, что рыбалка это хорошо-о-о! Последний раз ездил ещё с покойным дедом, а это было так давно, что уже и забыть успел напрочь. Утренняя свежесть и ветерок в лицо изгнали из моего тела сонливость, и я с удовольствием всю дорогу рассматривал окрестности. Весь день мы ловили рыбу, купались, потом варили уху и пили пиво. Пашка вообще не любитель чего-то более крепкого, да и я всегда больше налегал на лёгкие коктейли. Пиво − напиток, конечно, лёгкий, но это смотря в каких количествах. У нас его было много, нам хватило, и к вечеру мы были, что называется, тёпленькие.
Назад в деревню решили возвращаться пешком. Пашка закрепил снасти на скутере, туда же устроил закрытое ведёрко с уловом, а я, как вольный студент, брёл с пустой корзинкой в руках. Мы шли, нас слегка штормило, о чём-то весело болтали и ржали, аки кони, распугивая местную фауну. Дорога вилась мимо скошенных полей, по обочинам росли высокие деревья, которые моя бабуля назвала бы робинией, а народ окрестил просто − акация обыкновенная местная. И вот идём мы и идём, и тут в поле моего зрения на дорогу вышел… волк! Не помню как, но через миг, отбросив корзинку, я уже сидел чуть ли не на верхушке этой самой робинии, крепко ухватившись за ствол и громко вопил Пашке, чтобы он спасался. Тот оглядывался по сторонам и удивлённо хлопал глазами. А на дороге было пусто. Совсем.
− Ромка, ты где волка-то приметил? Я сколько тут живу, живого в глаза не видел! Слезай, давай! — проорал мне снизу друг.
− Не могу! Тут всё колется! — еле держась за ствол, проорал я в ответ. Сердце ушло в пятки.
− А как ты туда залез, если колется?
− А я помню? Пашка, что делать? Я грохнусь отсюда, будешь мои косточки собирать, − проныл я, с опаской поглядывая вниз. Высоко!