‒ Ну и свалила бы в свою ненаглядную столицу и оставила бы нас в покое. Приезжала бы в гости. Иногда! ‒ Кирилл подошёл к жене и остановился, глядя сверху вниз. ‒ Тебе ведь наши дочери не так уж и нужны. Они ведь всегда были только средством, да?
‒ А ты думаешь, я рожала их для удовольствия? От всего в этой жизни должна быть польза, Кирюша.
‒ Кристина, ‒ покачал головой Кирилл. ‒ Твоя стервозность просто поражает.
‒ Это только цветочки, дорогой, сейчас я тебя ягодками попотчую. Я подам на развод как только вернусь, а затем уеду в столицу. С дочками. И учти, мне необходимы деньги. Довольно много. Жильё там дорогое. Ты же не хочешь, чтобы мы слонялись по съёмным квартирам?
‒ Почему бы тебе в таком случае не уехать одной? Устроишься там, а они останутся дома. У девочек здесь школа, друзья. Зачем их срывать?
‒ Они мне необходимы там. У меня на них планы есть!
‒ А у них самих ты спросить не хочешь? ‒ начал заводиться Кирилл.
‒ Не хочу! Я лучше знаю, что им нужно и полезно.
‒ Ты знаешь, что нужно тебе, а не им! Их интересы тебя вообще не волнуют!
‒ Хватит! ‒ Кристина подскочила, подхватила сумочку с низкого столика. ‒ Я буду делать то, что считаю необходимым. А с тебя мне нужны деньги на квартиру.
‒ И где я их достану? Во всяком случае, так быстро, я не смогу их найти.
‒ Квартиру эту продашь. И дачу. Скоро зарплата у тебя будет получше, сможешь купить себе что-то поменьше.
‒ Я не собираюсь продавать дом моих родителей. И ещё раз настаиваю: девочкам лучше остаться здесь. Ещё большой вопрос Кристина, с кем они сами захотят остаться после нашего развода. И что за фантазии о зарплате?
‒ Я забыла, что ты у нас не любитель слухов, Кирюш. Карпов-старший уходит на пенсию. Его место, скорее всего, займёшь ты. Золотницкий ведь не дурак ставить на должность директора по строительству Юрика. К тому же он не обидит своего любовника, ‒ ехидно улыбнулась Кристина.
‒ Делать такие выводы на почве слухов глупо, Кристина, ‒ попытался вставить реплику Кирилл.
‒ А собственность ты продашь, мой дорогой. Куда денешься-то? А если начнёшь артачиться, я заявлю в суде, что ты развратник, педик и домашний садист. И тогда о дочках можешь забыть. Максимум, что тебе будет светить, это встречи в моём присутствии.
‒ И кто в это поверит? ‒ усмехнулся Кирилл.
‒ А у меня свидетель будет. Он поведает, что видел, как Золотницкий драл тебя прямо в кабинете. Какой ужас! А какие синяки у меня были…
‒ Что за бред? Никакого свидетеля быть не может, потому что этого бреда никогда не было.
‒ Какая разница? Юрочка Петрович скажет всё, что я захочу.