До самой субботы я не был уверен, пойду ли я на свадьбу.
Я надел модную рубашку в синюю широкую полоску, повязал галстук, привезенный приятелем из Варшавы, костюм был не самого последнего покроя, но вполне приличного шитья.
По дороге на рынок я думал о том, что давно уже не ходил да свадьбы. Близкие мои друзья переженились лет десять назад, многие из них с того времени успели развестись и наладить другие семьи, свадьбы в этих случаях, как известно, бывают не слишком торжественные, без кукол на бампере такси и без лишних гостей. Откровенно говоря, я уже привык думать, что ближайшее бракосочетание, на котором мне придется гулять, состоится лет этак через семь-восемь, когда моим приятелям придет пора женить и выдавать замуж своих детей. Однако дело вот как обернулось.
Гардеробщик приветливо сообщил:
— На свадьбу пожалуйте налево. В малый зал.
В фойе уже толпился народ, большею частью солидный, хотя и нестарый еще, подтянутый, бравый, увлеченный утренним бегом, амосовской гимнастикой и всевозможными австралийскими, японскими и бог их знает какими еще диетами. Впрочем, среди стройных этих силуэтов попадался традиционный мешковатый бостон, торжественный и добротный, как не ведавшая диет эпоха.
Я притулился где-то с краю, пожалев впервые, что бросил курить, сигарета в таких случаях создает иллюзию дела и прибавляет уверенности.
И тут я заметил, что моложавая статная дама в длинном вечернем платье, встречавшая гостей посреди фойе, направляется в мою сторону и мне улыбается.
— Вы Сережа? — спросила она, улыбнувшись еще сердечнее и еще обворожительнее. — Я тотчас же догадалась. Аленушка столько о вас рассказывала, что же вы стоите так скромно в углу. — И я опомниться не успел, как она уже взяла меня под руку, вот в кого у Алены такая решительность, в мамашу, да и прочие свойства, вероятно, например, ее замечательное умение держаться на людях, смело преодолевать смущение.
Мы вошли в уютный зал с большим камином и дубовой, на взгляд скрипучей лестницей, ведущей на хоры. С другой стороны сквозь стеклянные двери виден был соседний зал, уставленный свадебными столами. Меня подводили к разным людям, я кланялся, пожимал руки, улыбался, кажется, даже шаркал нотой совершенно уж неожиданно для самого себя, выслушивал из уст Алениной матери превосходные характеристики почетных гостей, судя по ее проникновенному тону и выражению лица, они и впрямь были выдающимися людьми, по темноте своей их имен я никогда прежде не слышал. Впрочем, хозяйка была склонна к преувеличениям, она ведь и меня рекомендовала как лучшего Алениного друга, руководителя на архитектурной стезе и, можно сказать, благодетеля.