— Конечно, тут хитрость! — вскричал Даршит, выслушав посланников. — Говорят, о царь, что царица Сатьябхама есть воплощение могущественнейшей Бхуми-дэви! Говорят также, что она обучена искусству стрельбы из лука…
Нарака вскинул руку, приказывая министру молчать.
— Женщина? Это смешно. Войско Васудевы вдесятеро меньше нашего, и еще у меня два акшаухини войска стоят справа и слева от города. Мы сомнем и сокрушим этих пастухов с берегов Ямуны!
Затрубили с обеих сторон раковины, и по этому сигналу оба войска двинулись вперед. Мура скоро понял, что, понадеявшись на число воинов, он сделал ошибку. Поле, зажатое между лесом и холмами, было слишком узким для полного построения. Перестроить же целый акшаухини, уже начавший бой, он не успевал. Проклятый пастух, должно быть, хорошо играл в чатурангу[16]. Мура сплюнул и велел подать сигнал колесницам и всадникам. Копьеносцы расступались в стороны, открывая путь клину всадников, а по краям клина мчались колесницы. У пастуха справа и слева тоже стояли колесницы, но в центре копьеносцы не отступили, а, наоборот, сомкнули щиты и ощетинились длинными копьями. У всадника тоже в руке копье или длинный меч, но конь не пойдет на острия копий. Ратхины[17] же справа и слева, видя это, начали осыпать стрелами щитоносцев, но тут с колесницы под белым царским зонтом[18] протрубила раковина, и колесницы пастуха двинулись вперед. Тут же стало не до обстрела пеших.
Мура воевал всю свою жизнь — он не помнил, сколько это было веков. Эта битва была одной из многих — нельзя было сказать, что стрелы затмевают солнце или кровь льется рекой. Но стиснутые на нешироком поле, его войска теряли воинов больше, чем небольшое войско Васудевы Кришны. Мура прищурился, вглядываясь в центр вражеского построения. Там он увидел колесницу под белым зонтом, запряженную четверкой огненно-рыжих коней с черными гривами и хвостами. Искусный колесничий направлял ее так, чтобы солнце не било в глаза ратхину, который осыпал врагов непрерывным потоком стрел. Мура подозвал Шанкара.
— Командуй тут всем, а я возьму самых лихих бойцов и убью Кришну, — сказал ему Мура.
Шанкар кивнул и затрубил в раковину, отдавая сигнал к атаке.
Уставшие воины расступились и пропустили вперед ждавших своей очереди всадников на свежих конях и колесницы с полными колчанами стрел.
Колесница Муры мчалась по полю, колесничий едва слышно шептал мантры, позволявшие коням не спотыкаться о трупы, а колесам не подскакивать на каждом препятствии. Мура прицелился, и с тетивы его лука сорвался сплошной поток черных стрел. Воин в сияющих серебром доспехах на царской колеснице ответил тем же. Только стрелы его были светлыми, и каждая, срываясь с тетивы, делилась на сотню.