Кое — кто его даже пожалел, видя, что у парня от горя «крыша потекла». И предлагали ему разное. Например, перезимовать у них, где в долг, где за услугу в будущем. Кое — кто даже предлагал ссудить ему денег. Дескать, разбогатеет — отдаст. Но Андрейка на такие дешевые разводы не велся и шел своей дорогой…
1552 год, 4 июля, где — то на реке Шат
Взятая в аренду лодка была совсем убогой и текла безбожно. Из — за чего приходилось регулярно приставать к берегу и отчерпывать из нее воду. Вот путешествие и затянулось. И даже пришлось ночевать где — то в двух третях пути. Хотя, если бы лодка была в порядке, добрались бы до места к сумеркам первого дня. Или даже раньше. А так — встали вечером на стоянку. Развели костер. И Андрейка попробовал лодку отремонтировать.
У него, конечно, имелись Устинка да Егорка, но их инициативность была минимальна. Они жили по формуле: «что воля, что неволя — все равно» и не сильно стремились к чему бы то ни было. И он их понимал. Когда ты раб, то чтобы не сделал — все одно, результат твоего труда тебе не принадлежит. Поэтому они не стремились ни к чему и ни в чем не старались. Даже если знали или умели. Жив? Поел? И довольно[1]. Вот. Поэтому он даже не стал пытаться им что — то объяснять поначалу. И был вынужден действовать самостоятельно.
Сел, значит, наколол топором тонких, мелких щепок и начал ими конопатить лодку. Вбивая их в щели. Опасно. Можно было легко дать трещинам ход и вообще оказаться без лодки, либо усугубить ситуацию. Но Андрейка осторожничал и аккуратно подбивал их туда. И стремился не к тому, чтобы полностью прекратить течи, а лишь уменьшить их до разумных пределов.
Понятное дело, что по уму, конопатить нужно коноплей или хотя бы ветошью какой. Но ни того, ни другого под рукой не наблюдалось. А плыть требовалось. И главное — трещин было много. ОЧЕНЬ много. Старая лодка вся рассохлась, видимо пролежав довольно долго на берегу под солнышком.
Так или иначе, но усилия парня оправдались, и с утра они пошли уже куда как бодрее, не останавливаясь то и дело отчерпать воду. Да, она прибывала, так как щели никуда не делись, но куда как меньше. И ее можно было отчерпывать простой деревянной кружкой, а не вытащив на берег разгружая и опрокидывать, выливая накопленную жидкость…
— Приплыли, — констатировал Андрейка, когда из — за очередного поворота реки показался отцовский дом. Точнее то, что от него осталось.
Когда — то это был сруб — пятистенок.
На первый взгляд — скромно. Тем более для поместного дворянина, пусть и мелкого. По крайней мере, наш герой ожидал чего — то большего. Но простые селяне в таких не жили. Подобные домики были для них слишком дорогим удовольствием, вынуждая обходится землянками, мазанками и прочими эрзац — решениями. А вот поместные дворяне — да, пользовались. Они пусть и с трудом, но могли себе такие «хоромы» позволить. Как и отдельные зажиточные «персонажи» в селах.