А Бэлла наклонилась к лицу своей жертвы, посмотрела тем самым черным взглядом, который он так хорошо запомнил вчера, и легко поцеловала в щеку.
— Как же ты мне надоел, красавчик. Месяц бегала за тобой, как ни за одним другим мужчиной.
Макс понимал, что через несколько секунд сознание покинет его, но усилием воли поднял взгляд на Ричарда, по-прежнему сидевшего в кресле напротив. Один из визитеров подошел к Бервику сзади и точным движением пистолета нанес ему удар по голове. Тот моментально обмяк, потеряв сознание.
Как успел заметить Малин, удар был нанесен относительно осторожно, явно не с целью убить. И у него отлегло от сердца — вероятно, друг пока останется в живых. «Кожаный» напарник Бэллы, стоявший у двери в туалет, неожиданно схватил перепуганного и онемевшего от страха старика Лавальери, слегка оттолкнул в сторону от себя и в упор выстрелил ему в грудь. На этом картинка замерла.
Макс уже не мог двигаться, веки отяжелели и не поднимались, но сознание все еще боролось, не пуская в себя страшный груз, разлившийся по всему телу. Где-то далеко и тихо слышался разговор:
— А старика-то зачем? — спрашивала Бэлла.
— Ты думаешь, я что-то делаю без согласования с Николасом? Он так велел. Люка уже не нужен, зажился на этом свете, да и видел сегодня очень многое. Могут же прижать — и он бы заговорил.
— Погоди, так и мы знаем очень много. Нас что, тоже? Говорят, хозяин Николаса всегда всех зачищает…
— Солнышко, а когда ты нанималась на эту работу, то думала, что будешь за цветочками ухаживать?
— Да пошел ты! Давай паковать груз.
— Нашего мы увезем, а этого толстяка из Швейцарии парни через час вынесут отсюда пьяным способом и отправят на такси в отель. Пусть отсыпается после пьянки… Коньяка побольше влейте в него и еще один укол.
— Люка останется здесь?
— Да. Табличку на дверь, чтобы не беспокоили. Его раньше, чем через сутки, не найдут.
Через несколько секунд Макса полностью накрыла тяжесть — и все звуки медленно исчезли, как поздние лучи итальянского заката.
В это время «кожаный» и Бэлла сняли с Малина наручники, обильно обрызгали виски его рубашку и подняли под руки. Он повис на их плечах, цепляясь волочащимися ногами за плотный ковер. Через минуту троица оказалась в почти уже безлюдном гостиничном холле, где редкие жильцы, несколько охранников и улыбающийся портье проводили взглядами сильно пьяного мужчину, которого жена с другом тащили домой после ночной гулянки.
— Вот урод! — громко причитала Бэлла по-итальянски, — Еще только полдень, а он уже снова нажрался. Винсенте, какого черта ты его так напоил? Ты же знаешь, что он слабенький… Давай в машину его.