Костры на площадях (Минутко) - страница 10
Началась жизнь маленького медвежонка в имении Ошанино, которое принадлежало помещику Вахметьеву.
Потянулись однообразные дни.
Была тесная комната с окошком под самым потолком, обильная еда, соломенная подстилка, пахнувшая свежей рожью. На медвежонка напала странная сонливость, и он много спал, и снились ему лес, берлога, добрая пушистая мама, снились брат и сестра, иногда лисенок приходил в его сон, и они неистово играли… Во сне маленький медвежонок был счастливым и свободным. Он просыпался и видел низкую комнату с голыми стенами, и окошко видел он; в окошке качалась березовая ветка, небо, синее и далекое, проглядывало сквозь ветку, и иногда проглядывало солнце. Если оно появлялось, на стене трепетали пугливые зайчики. Медвежонок лениво, не поворачивая головы, а только одними глазами, следил за ними. Ему было тоскливо, скучно и безразлично все на свете. Если бы маленький медвежонок был человеком, он бы теперь мог кому угодно объяснить, что такое неволя.
Однообразие дней медвежонка скрашивала Марфа. Она приносила еду, меняла подстилку и подолгу сидела с медвежонком. Марфа была добрая и одинокая женщина и хорошо понимала горе медвежонка. Она приносила прялку, усаживалась поудобнее, пряла пряжу и разговаривала с маленьким медвежонком.
— Что же поделаешь, Миша. Уж такая твоя сиротская доля — у нашего барина жить. Все мы тута горе мыкаем. А Ванюшку мово, как забрили в солдаты, так и не слыхать, что с ним. С германцем воюет. А за что воюет, Миша? За барское же добро. — И Марфа добавляла шепотом: — А у Вязовых-то, слыхал? Мужики сызнову овин с хлебом подожгли. Теперь казаки понаехали. Охраняют. Наш-то аж зеленый ходить. Эх, несмышленыш ты, не понимаешь, что тебе объясняю.
Но медвежонок слушал Марфу внимательно. Ему нравился ее голос, тихий и мягкий. И еще маленький медвежонок слушал, как стрекочет прялка. Веселая она, живая. Крутится себе и крутится. Ему очень хотелось поиграть с ней. И однажды он решился. Подошел, приподнялся на задние лапы, крякнул и осторожно потрогал колесо правой передней лапой.
— Ишь ты, помощничек объявился, — сказала Марфа, но не прогнала маленького медвежонка.
И он осмелел, ухватился обеими лапами за колесо прялки и крутить начал. Быстро, с усердием. Запела прялка, застрекотала громче. Весело сделалось медвежонку, и его потухшие глаза загорелись яркими огоньками.
— Так, кудель растряпал, — вздохнула Марфа, — ладно уж, поиграйся вволю.
С тех пор каждый день маленький медвежонок играл с прялкой. И теперь в его снах часто крутилось ее колесо, стрекотало, было живым и дружественным, и все реже снились ему лес, мама медведица, брат и сестра, таинственное озеро с пузырями, тощий лисенок…