И все с облегчением вздыхают.
— Ладно, в другой раз сходим, — говорит рассказчик.
— А чего я вчерась видел в торговых рядах!
— Ну?
— Вот Димку и видел!
— Меня?
— Тебя!
— И что тут такого? В рядах торговых! Всяк туда ходит.
— Всяк-то всяк. Только он не один был!
— А с кем же?
— Да говори — с кем?
— С Муськой Ершовой, вот с кем!
— Гля, гля! У Митьки ухи полыхають!
— А ты заткнись! Ничего они не полыхають!
— Полыхають!
— Вот как дам в нос — весь заполыхаешь.
— Только тронь!
— Вовк, и чего ж они в торговых рядах делали?
— Стоить он возля ее, так весь избоченился… А я со спины подошел и слухаю…
— Шпик недорезанный!
— Ну! Ну!
— И так на уху ей шопчить: «Вы, Мусенька, наикрасивейшая в Россейской империи…»
Ахает несколько человек.
— Так и сказал: «В Россейской империи»?
— Так и сказал!
— Врешь!
— А как ты сказал?
— Я сказал: «Во всей неоглядной России».
— Точно так он сказал: «Во всей неоглядной России». «Вы, говорит, представить себе не можете, как я вас обожаю. Даже вот дых перехватило. Воздуху вобрал в живот, а обратно выпустить нет мочи».
— А она чиво?
— Она так глазы в пол, и щеки краской налились. Потом он грит: «Давайте, Мусенька, пойдем в кинематограф. Сегодня отменную картину дают, про любовь, и в главной роли Иван Мозжухин».
— А она чиво?
— А она грит: «Мозжухин — душечка. Я с большим удовольствием пойду с вами. Если только папаня не заругают».
— Согласилась? — ахает несколько голосов.
— Согласилась!
— Теперь они что же: жених и невеста? — спрашивает кто-то неуверенно.
— Дураки вы! Просто мы дружим.
— Федя, как ты думаешь: можно с девчонками дружить?
Жарко краснеет Федя. Хорошо, что в темноте не видно.
— Я думаю, что можно, — говорит он, и вспоминается ему их переулок и Любка-балаболка, которая сидит на заборе.
— Понятно? — с облегчением спрашивает Митька.
Никто не отвечает ему. Потом кто-то говорит:
— Конешно, девчонки, они тоже человеки.
— Федя, а когда наши в наступление пойдут, ты тоже с ними?
— Ясное дело, с ними. Куда же мне еще?
— Федь, а ты уже в боях сражалси?
— Один раз, — неохотно говорит Федя.
— Как все было-то? Расскажи!
— Да нечего особенно рассказывать. Бой как бой. Лучше ты, Карасик, расскажи что-нибудь. Какие у тебя новости?
Карасик — самый маленький в мальчишеском клубе, из себя черный, смуглый и двух передних зубов у него нет — выпали и не растут больше. И выдумщик он, каких свет не видел. Об чем хочешь всякие истории выдумать может.
То вдруг скажет:
— Сегодня я к солнцу вот такой кусок прибавил. — И показывает руками, какой величины кусок.
— Как это — прибавил? — спросит кто-нибудь.
— А очень просто. Нашел на свалке осколок стекла, подождал, пока солнце высоко взойдет, ну и запустил стекло в светилу нашу. Стекло в солнце влетело, сгорело враз, и сразу солнце побо́лело, даже припекать сильнее стало.