Темные искусства - Оскар де Мюриэл

Темные искусства

1889 год, Эдинбург. Большое семейство устраивает спиритический сеанс — популярную забаву викторианской эпохи. Провести его приглашают гадалку по имени мадам Катерина. Но наутро после сеанса все приглашённые оказываются мертвы — за исключением Катерины. Гадалке грозит казнь за убийство шестерых, но она клянётся, что невиновна. Распутать это загадочное дело предстоит двум инспекторам шотландской полиции — Девятипалому Макгрею, известному своей кипучей натурой и любовью к оккультным наукам, и Иэну Фрею, чопорному денди с отличными дедуктивными способностями.

Читать Темные искусства (Мюриэл) полностью


Оскар де Мюриэл

Темные искусства


Copyright © Oscar de Muriel, 2019

© Ключарева Д., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021


Книгу посвящаю моей дорогой сестричке Оливии.

Наконец-то!

Я видела свою смерть.
Я видела виселицу.
Я видела, как ликует толпа вокруг.
Я чувствовала петлю на шее;
Как она душит меня;
Как лопается кожа.
И ты был рядом.
И слезы текли у тебя по лицу.
Ты всегда был рядом…
А. К. Драгня

1883

[I]

2 июля
Публичное слушание по делу о смерти мистера Джеймса Макгрея, эсквайра, и его супруги Амины Макгрей (в девичестве Дункан) в шерифском суде Данди

Доктор Клоустон неохотно вышел вперед. В зале суда стояла загробная тишина, и его шаги прозвучали оглушительно. Руки у него дрожали, и он сжал их в кулаки, чтобы не выдать волнения. Взгляды присутствующих, все как один неприязненные, сверлили его так, словно убийцей был он сам.

С высоко поднятой головой он дошел до свидетельской скамьи, принес присягу и сел дожидаться, пока к нему подойдет прокурор.

Тот же, совершенно лысый, с черепом, блестевшим как полированный мрамор, явно не спешил: перекладывал и изучал свои бумаги, не придавая внимания тому, что весь зал замер в напряженном безмолвии.

Клоустон взглянул на молодого Адольфуса Макгрея, который только что дал показания. Ему было двадцать пять, и он, рослый и широкоплечий, с волосами цвета воронова крыла, выделялся среди прочих слушателей. Бледный, как полотно, он разглядывал свою перевязанную ладонь, которую прижимал к груди. Рана на ней еще не до конца затянулась.

— Доктор Томас Клоустон, — внезапно произнес прокурор, от чего многие в зале суда вздрогнули, — из Эдинбургской Королевской лечебницы для душевнобольных.

Зачитывая должность доктора и гнусно при этом ухмыляясь, он приблизился к Клоустону. Тот заметил у прокурора во рту свинцовый зуб.

— Верно, это я, — сказал доктор, сразу же проникшись неприязнью к обвинителю.

— Можете поведать нам о событиях того вечера?

— Я здесь для того, чтобы дать показания о душевном состоянии мисс Макгрей.

— О, ну извольте уж, доктор.

— Я получил телеграмму, которая сообщала о том, что на мистера Макгрея и его жену было совершено нападение, — недовольно начал свой рассказ Клоустон. — Что они, к несчастью, погибли. Что сын их был ранен, а дочь пришлось запереть в спальне. Когда я прибыл на место…

— Нет-нет, доктор, — прервал его прокурор. — Расскажите, что происходило до того. Хотелось бы узнать, с чего в тот день все началось.

Клоустон фыркнул.

— О том, что случилось, мне известно лишь со слов сына мистера Макгрея и слуг. Не понимаю, как пересказ чужих показаний может…