С другой стороны, на Дага, что удивительно, лёгкие стимуляторы воздействия почти не оказывают: некоторый прилив сил, более никаких последствий. Профессор, правда, предупредил, что тут может сработать кумулятивный эффект: сначала — ничего, ничего, а потом — как пробьёт.
Спасибо, это, разумеется, успокаивает.
В общем, Даг чувствует, что времени у него совсем нет. Их, визионеров второго поколения, остаётся все меньше и меньше. Группа, первоначально состоявшая из двадцати человек, сократилась уже более чем на половину. А на остальных Панародин посматривает, прищурясь, блестя чёрными, будто из антрацита, хищными глазками. Нетерпение его можно понять. Инцидент с Ортаном имеет неожиданный результат. Через несколько дней вспыхивает азербайджано-армянский конфликт из-за Нагорного Карабаха, очень быстро перерастающий в широкомасштабные военные действия. С обеих сторон используются танки и артиллерия, а со стороны Азербайджана ещё и турецкие беспилотники, против которых оборона армян бессильна. В новостях начинают мелькать названия населённых пунктов: Гадрут, Джебраил, Физули, Зангелан, Кубатлы… Так вот что содержал в себе трансцензус Ортана: мгновенно подтвердившийся, точный и конкретный прогноз! Это колоссальный успех для «Аргуса». Панародин не скрывает победного торжества. Его акции, его административный авторитет выросли до небес. Вопрос, по-видимому, теперь заключается в следующем: ждать ли ему и дальше чего-нибудь от нынешней группы, явно исчерпавшей себя, или сжечь их всех разом, назначив тяжёлые стимуляторы, и продолжать футурологический мониторинг с новым поколением визионеров. Тем более что следующий состав уже сформирован. Анчутка по секрету сказала, что в списке резерва числится сейчас аж двадцать пять человек. Правда, понизив голос, добавила, что примерно у половины из них проскопические способности довольно сомнительны, торопится Панародин, набирает чёрт знает кого, и всё же пять-семь фигурантов, по её мнению, вполне работоспособны.
Так сколько они, оставшиеся, ещё продержатся? Неделю, две недели… может быть, месяц — но это уж если исключительно повезёт.
Времени действительно нет.
Даг не понимает одного: как он умудрился завязнуть в этой безнадёжной трясине? Ведь поначалу — он хорошо помнит те первые дни — и в самом деле был полон кипучего энтузиазма. И какая грандиозная перед ним встала задача: найти позитивную версию будущего, спасти мир, который погружается в пучину безумия. Хотя Профессор уже тогда, глядя на его восторги, осторожно спросил:
— А мир хочет, чтобы его спасали?