— Я хочу вроде этого.
— Этого? — говорит она.
— Этого? — говорит мастер.
— А что с ним не так? — интересуется Шули.
— Этот не для кидуша, — говорит ему женщина. — Этот для Песаха. Это кос Элиягу, — говорит она. Бокал гигантской величины: во время седера в него наливают вино для пророка Элиягу.
Она подтаскивает к стене табурет, забирается на него, достает кубок. Прежде чем передать его Шули, крутит в руках, показывая замысловатый филигранный узор посередине. И верно: там написано «Кос Элиягу» на иврите, крупным шрифтом.
— Да, — говорит Шули, не робея, прикидывая, сколько весит кубок. — Я хочу вроде этого, но для шабата.
— Вы хотите песахный кубок для обыкновенного шабата? — говорит мастер.
— Нет, я хочу бокал для кидуша. Но большой, вроде этого. Там, где написано «Кос Элиягу», посередине, я хочу, чтобы было написано «Кос Гавриэль».
— Вам нужен бокал для ангела Гавриэля? — говорит женщина.
— В принципе да, — говорит Шули, любуясь сосудом у себя в руках. Подняв глаза, говорит: — Это для моего друга.
У обоих глаза лезут на лоб, и Шули решает, что требуются пояснения.
— Для друга, который еще ребенок, — говорит он. — Подарок мальчику, которому сейчас нелегко. Я хочу, чтобы имя было красивое и большое. Чтобы его можно было прочесть из другого угла комнаты.
— Конечно, — говорит серебряных дел мастер. — Без проблем.
И оборачивается к жене — теперь Шули не сомневается, что они женаты.
— Без проблем, — говорит она. — Когда он вам нужен?
— Как можно скорее.
— Неделя, — говорит мастер без колебаний.
— Уверен, Шмулик? — спрашивает женщина, прожигая его взглядом. Когда он дает понять, что уверен, она говорит Шули: — По рукам. Неделя.
— Если вы можете обеспечить доставку…
— Мы знамениты своей доставкой. Я уже сказала, это наша специальность! — Потом, задумчиво выгнув бровь, снова убирает волосы под снуд. — Вы разве не хотите знать, сколько это стоит? Этот кубок, который вы держите, — просто бехейма[120]. Очень много серебра.
— Цена не вопрос.
Женщина забирает кос Элиягу, переворачивает, показывает Шули ценник, приклеенный к выпуклому основанию.
— Вот цена, — говорит она, и Шули чувствует: ей хочется, чтобы он изумленно вытаращил глаза. Когда он этого не делает, она оборачивается к мастеру: — Какая доплата за работу на заказ?
Тот смотрит на ценник на кубке, затем испытующе оглядывает Шули:
— Я это сделаю за ту же цену. Без доплаты. — И с гордым видом говорит: — Я сделаю для вашего друга кое-что особенное.
Женщина достает бланк заказа, принимается заполнять. Мастер удаляется в мастерскую, и до Шули почти немедля доносится жужжание станка.