С каждой минутой этот мальчик кажется своему учителю все умнее. Настолько, что Шули ищет у Гавриэля уже не технических указаний, а истинной премудрости, раскрывает ему всю душу, беззащитно.
— Но разве это не шпионаж? — спрашивает Шули, теперь забеспокоившись, этично ли выведывать местоположение ешивы, если она предпочитает скрываться.
— Это только данные. Если можешь добыть их, все абсолютно честно, — говорит Гавриэль. — Эйтан нам объяснил, как получить то, что уже есть.
— Совсем как золото из руды? — говорит рав Шули. — И все равно слегка похоже на воровство. Может, отложим решение до завтра?
— Как хотите, — говорит Гавриэль. — Я же школьник. У меня так и так завтра уроки.
В тот вечер Шули надевает пижаму и ложится на кровать. Закрывает глаза, кладет тяжелую руку на плечи Мири. И вот так вот, словно самый обыкновенный человек, погружается в сон.
На следующее утро в школе он ждет Гавриэля на крыльце. Чувствует себя свежим и отдохнувшим. Ни с того ни с сего припоминает, что видел чудеснейший сон про своего покойного отца. И решает, что это знак.
Поднявшись в компьютерный класс, они с Гавриэлем вместе заполняют форму, Гавриэль отвечает на опросник правдиво. В графе для воспоминаний по выбору заказчика мальчик делится трогательной историей о том, как отец и сын ходили в аквариум на Кони-Айленде. Сердце Шули тает.
Когда они завершают работу, Гавриэль тянется к клавиатуре, но замирает, его палец зависает в воздухе.
— Хотите сами? — спрашивает он учителя.
— Нет, давай ты, — говорит Шули.
Гавриэль нажимает клавишу, и колонки компьютера издают приятный свист.
Когда приходит время дневной молитвы, на почте Гавриэля уже дожидается ответ администратора сайта.
Они обнаруживают, что им подобрали не одного студента, а четверых, самых разных, и предлагают выбрать.
Около имени каждого студента указан его тариф, в зависимости от того, сколько лет он изучает Тору, а вдобавок имеются разные пакеты услуг. Скорбящий может подписаться на дополнительные дни изучения Торы в память о покойном или договориться о зажигании свечи на йорцайт в течение пяти, десяти, пятнадцати лет…
Все это намного скрупулезнее проработано и намного дороже, чем программа, на которую много лет тому назад подписался рав Шули, то есть Ларри.
Гавриэль достает из бумажника фото паспортного формата — фото своего отца — и передает учителю. Шули рассматривает человека на фото, а затем сам снимок — свежий, не измятый. Как фото будет выглядеть, когда этот горемычный сорванец доживет до нынешнего возраста Шули?
Гавриэль забирает фото и отходит к сканеру, а Шули стоит у двери класса, прижавшись к узкому оконцу — дышит на него, чтоб запотело, и следит за коридором, страшно боясь, что сюда заглянет кто-то из других раввинов.