Она влезла на стремянку и достала с верхней полки книжного шкафа старинную семейную Библию: посыпались градом хлопья пыли и обрывки истертой кожи. Спустившись на пол, стоя лицом к Шули, Мири открыла книгу на заднем форзаце, и внутри обнаружились генеалогическое древо и конверт с оставшимися на черный день клинтон-хиллскими деньгами.
— На твою поездку, — сказала она. — Пусть денег хватит на выкуп того, что ты уступил.
Они пересчитали деньги вместе. Две тысячи семьсот пятьдесят долларов, почти по доллару на каждую из душ из списка на сайте kaddish.com, — душ, за которые прочитаны молитвы. Символы, счастливые совпадения окружали Шули повсюду, куда ни глянь.
— Ты уверена? — спросил он.
Видя, как он мается, понимая его — по крайней мере, так он надеялся, — Мири посмотрела на него нежно.
— Уверена, — сказала она. — Просто сделай все, что будет в твоих силах. Ни от кого нельзя ждать, чтобы он прыгнул выше головы. А теперь иди и позвони Эли Стейнбергу, пусть подберет тебе дешевый рейс. И расскажи о своей затее детям — это дело я на себя брать не стану.
Шули пододвинулся к жене, поцеловал ее, и она его тоже.
— Только помни, — сказала ему Мири, — если ты не найдешь там то, в чем нуждаешься, самому себя прощать — это в земной жизни тоже позволительно.
XVIII
Сколько бы красивых городских кварталов ни было на свете, найдется ли среди них такой чарующий, как Нахлаот в лучах рассвета? Тут и иерусалимский камень[79], и кровли из испанской черепицы, и переплетенья переулков и проулков, где могут неожиданно заплутать даже те, кто уже приноровился к лабиринтообразной планировке города.
Шули доводилось и прежде бывать в Нахлаоте. Здесь он тусовался в бытность удолбанным и непоседливым Ларри, а когда вернулся в Иерусалим учиться на раввина, провел здесь в ничегонеделании немало спокойных шабатов.
Он знал, какими фокусами этот квартал обманывает восприятие захожего чужака. За проржавевшими железными калитками притаились особняки, а там, где ждешь увидеть горделивый особняк, — лачуги. Одноэтажный коттедж на деле оказывается трехэтажным — он ведь прилепился к склону, а постройка, больше напоминающая пещеру, может похвастаться умопомрачительными видами с заднего балкона.
Эту скромную, сонную загадочность Шули обожал. Отрадно сбиваться здесь с дороги — если только не пытаешься отыскать в этом безумном квартале-кавардаке совершенно конкретный компьютер. Шули подбадривает себя: компьютер где-то рядом. Разве трудно отыскать дом учения вблизи единственного в районе перекрестка?
Стоя примерно там же, где и в прошлый вечер, Шули вытаскивает карту. Возвращается по своим следам назад, в сторону центра, ориентируясь на нарисованный Гавриэлем перекресток двух улиц: это начало координат, а ту четверть плоскости, где находится здание, мальчик отметил красным крестиком.