Шумейкер передал свидетеля Мейсону для перекрестного допроса.
– Случившееся сильно вас потрясло? – спросил адвокат.
– Да, сэр. Все произошло столь внезапно, столь неожиданно, что я просто перестал соображать, что к чему.
– Почему вы не сели за руль автомобиля Браунли и не отвезли его в ближайшую больницу?
– Я даже не подумал об этом, вот и все. Увидев мертвеца, голова, рука и плечо которого торчали из окна, и осознав, что это Ренволд Браунли и он убит, я, похоже, полностью потерял контроль над собой.
– Вы плохо соображали и до того, как опознали Браунли, так? Увидели, как женщина в белом дождевику несколько раз выстрелила в водителя того автомобиля практически в упор, и зрелище это потрясло вас до глубины души, так?
– Да, сэр, потрясло.
Мейсон сложил пальцы домиком, перевел взгляд со свидетеля на кончики своих пальцев.
– Шел дождь? – спросил он.
– Да.
– Сильный дождь?
– Лило не так сильно, как чуть раньше, но дождь не прекращался.
– Все случилось около яхт-клуба, в котором вы состоите?
– Да.
– От шоссе яхт-клуб отгорожен забором?
– Да.
– Уличных фонарей там нет?
– Нет.
– Луна не светила?
– Нет, сэр.
– Звезды тоже?
– Да, сэр… Я понимаю, к чему вы клоните, мистер Мейсон, но света хватало, чтобы я увидел все то, о чем рассказал под присягой.
– И откуда взялся этот свет?
– Перед зданием яхт-клуба установлена мачта, а ней – прожектора для освещения причалов и стоянок, где члены клуба оставляют автомобили.
– И как далеко находятся эти прожектора от места совершения преступления? – спросил Мейсон.
– Футов триста или четыреста.
– То есть эта дорога была ярко освещена?
– Нет, сэр, я бы этого не сказал.
– Но была освещена?
– Да, какой-то свет был.
– И его хватало, чтобы вы все четко увидели?
– Поймите, мистер Мейсон, – Бикслер заговорил воинственным тоном человека, которого специально готовили к тому, чтобы он не попал в определенную ловушку, – эта женщина была в белом дождевике, он был ясно виден, когда она вышла из тени. Дорога была темной, а чуть в стороне от нее было еще темнее, но когда женщина встала на подножку, света вполне хватило, чтобы я четко ее разглядел. Разумеется, лица я не видел и не смог бы ее опознать.
– Ваше опознание ограничивается белым дождевиком, который был на ней. Я правильно вас понял?
– Да.
– Откуда вы знаете, что дождевик был белым?
– Я видел, что он белый.
– Не мог он быть светло-розовым?
– Нет.
– Или светло-голубым?
– Нет.
Мейсон резко перевел взгляд с кончиков пальцев на свидетеля.
– Вы готовы поклясться, он дождевик не был светло-желтым?
Свидетель на мгновение замялся, потом ответил: