Визит в Макаку обошелся еще в два дня. Теперь пора вышибить испанцев из Баямо. Индейцы нас порадовали тем, что десяток испанцев направляющихся в Баямо, заблудившись в горных джунглях, решили вернуться. Они вышли на побережье, отобрали у индейцев пару челнов, и уплыли на Эспаньолу через Наветренный пролив. Все легче будет разбираться с Баямо, а то там уже может скопиться более 190 испанцев. Серьезная сила в наших краях. Надеюсь не все из них в хорошей форме. Раненые должны там быть, хотя бы десятка три.
Сам я в Баямо не пошел. Без меня справятся. Наши раненые остались в Саньяго, где мы держали гарнизон из более чем пятидесяти человек. Двести сорок бойцов, вместе с Ефимом и Герхардом отправились в поход. С ними ушло двести индейцев носильщиков, тащивших несколько фальконетов, запасы пороха и провизии. Десяток босоногих индейцев разведчиков шли впереди, чтобы если на них внезапно напал какой склероз, то индейцы на своей шкуре почувствовали бы это первыми. Но все обошлось, засеянные участки мы обходили, прорубаясь через джунгли. Из-за этого путь до Баямо занял три с лишним дня.
Но испанцы были уже не те. Порох у них почти весь вышел, а наскокам храбрецов положили конец взрывающиеся горшки с порохом. Фальконеты и мушкеты выстрелили вслед убегающим, а потом раненых добили. Погибло полсотни испанцев, а остальные растворились в джунглях, превратив их в партизанский край. Герхард с полусотней захваченных в плен: женщин, детей и черных вернулся в Сантьяго, а вот Ефим с гарнизоном из шести десятков русских засел в доме владельца рудников (он же был и градоначальник). Его задача была контролировать город и не позволить испанцам собраться с силами.
Пока мои полководцы зачищали Баямо, Торрес тоже постарался и отогнал два испанских корабля, пытавшихся приблизится к нашему острову. Вначале постреляли издали каменными ядрами, а потом, сблизившись, отстрелялись картечными кассетами. Этого испанцам хватило, чтобы потерять свою прыть и убраться восвояси.
После чего нам оставалось только разобраться с центральной частью южного побережья. Герхард со своими 180 воинами погрузился на корабли Торреса и отбыл в путь. Для начала, наши суда обстреляли многострадальную Макаку, каменными ядрами. Испанские дома мы там уже сожгли, но теперь стремились разрушить те индейские хижины, из которых убегали белые. Так испанцы быстрей поймут, что селится на берегу — очень плохая идея. Десант там не высаживали, бесполезно.
Но зато десант скрытно высадили восточнее Тринидада. Сотня человек должна была помешать испанцам убежать без потерь. Днем же эскадра Торреса вошла в гавань и начала яростную бомбардировку города. Одновременно, с кораблей спустили шлюпки с десантом. Восемь десятков испанцев было слишком мало, чтобы нам помешать, и они обратились в стремительное бегство. Один из убегающих отрядов попал в засаду к нашим бойцам, и был обстрелян из аркебуз и арбалетов и закидан горшками с порохом. Три десятка испанцев погибло, но нам достался один пленный. С его слов (впоследствии подтвержденными Тринидадскими индейцами) обстановка на юге была следующая. Прежде всего, местные испанцы с отчаянием затравленного зверя мобилизовали две своих небольших бригантины и постарались вывезти на Ямайку женщин и детей.