И вот тут-то для многих честных рыцарей случилось неожиданное.
Ночью в город пробрался посол от Алексея Комнина, предложил жителям добровольно стать подданными Византийской империи, обещал, что в этом случае крестоносцы не разграбят Никею на правах победителей. Что оставалось делать осажденным? Выбирать из двух зол меньшее. Они выбрали — Византию.
Утром крестоносцы увидели на стенах Никеи… знамена Византийского императора и, не солоно хлебавши, отправились через Фригию и Киликию дальше по своему сложному маршруту.
Этот эпизод стараются не вспоминать православные писатели и, наоборот, раздувают до размеров неимоверных писатели католические, обвиняя Алексея Комнина в предательстве великого дела из-за своекорыстных интересов. И те, и другие исследовали и исследуют проблему с политической точки зрения, очень высоко расположенной над Землей, забывая при этом отдельно взятого человека, рыцаря, крестоносца, крикнувшего после Клермонтского Собора: «Бог того хочет!» «Бог того хочет!»
А в душе этого, отдельно взятого крестоносца сокрыта великая тайна явления Рыцарства, великая тайна рождения в душах людских — во всех сразу и в каждой в отдельности — могучей волны, могучего порыва, упрямого «Путеводителя воли», познавшего откуда-то цель, примирившегося с ней, очаровавшего ею тысячи и тысячи людей. «Бог того хочет!»
Чего хочет Бог? Передать Никею Константинополю? Но разве об этом говорили Петр Пустынник и Урбан II на Клермонтской площади? Разве из-за этого погибли несколько сот человек во время «Похода бедноты»? Разве из-за этого пали в тяжких боях под Никеей сотни и сотни лучших рыцарей Европы? Разве цель похода состоит в том, чтобы перераспределять между императорами, королями, графами, дюками завоеванные крестоносцами земли?
Не настолько умен человек, привыкший убивать врагов на поле боя, чтобы не задавать себе подобных вопросов; не настолько он глуп, чтобы давать на них однозначные твердолобые ответы. Не настолько человек зол, чтобы убивать только за деньги. Не настолько он добр, чтобы прощать предателей и подставлять свою грудь, спасая их. Оставив Никею византийскому императору, крестоносцы отправились дальше, разгромили 29 июня турок у Дорилеи, пошли по безводной равнине, догадываясь, что их там ждет.
Жажда и голод. Голод и жажда. Ели коней. Забивали коней без жалости: смотреть, как тоскуют без пищи и воды умные животные было невмоготу. Потери среди лошадей были огромные. Но адскую эту равнину люди прошли и очутились в Киликии.
Здесь была первая радость — христиане-армяне встретили их с добрыми лицами, с улыбками надежд. Человек не так жесток, чтобы не радоваться, когда кто-то улыбается ему с надеждой. Город Эдесса — стратегический опорный пункт. Издревле все воинствующие повелители мечтали держать город и область в своих руках.