– И вас огорчает, что другие подсознательно выражают больше одобрения, когда вы держите на руках племянника, чем когда делитесь своими достижениями? – спросила Энн, делая пометку в блокноте.
Я кивнула, к горлу почему-то подкатил ком.
– Да. Ведь это означает, что ребенок важнее, чем любые мои успехи… Именно так они и думают. Именно это они и используют против меня, возможно, бессознательно, возможно, они никогда не говорят об этом. Но голос в голове нашептывает им: Пускай у нее была аудиенция с королевой, а ее книга разошлась тиражом в два миллиона – зато у нее нет детей. Готова поспорить, что они не отдают себе в этом отчета, иначе как может фотография с ребенком на руках набрать больше лайков, чем скриншот с выступления на TED?
– Вы хотите детей? – внезапно спросила Энн.
Я открыла рот от удивления. Никто никогда не задавал мне этого вопроса.
– Не знаю, – призналась я. – Откуда мне знать?
Она пожала плечами. Мой психолог пожала плечами!
– Если мне захочется детей, – сказала я, – то это будет сознательное решение. Мне нужен будет ребенок ради него самого. А не потому, что это может сблизить нас с Томом, не потому, что все вокруг рожают, не потому, что моя жизнь не получает достаточного одобрения со стороны людей, чьим мнением я на самом деле не очень-то дорожу. – Я загибала пальцы. – Не потому, что нужно родить про запас, иначе в сорок восемь я об этом пожалею, не потому, что это принесет в мою жизнь смысл, не потому, что детей можно наряжать в красивые наряды, и не потому, что в старости кто-то должен будет подать мне стакан воды.
Я остановилась перевести дух.
– Ну что же, – сказала Энн, продолжая делать пометки. – Кажется, вы придумали сотню убедительных причин, почему это плохая идея.
Я откинулась на спинку дивана из коричневой кожи и скрестила руки.
– Возможно, мне захочется ребенка… скоро… Я не могу обсуждать это с Томом, – признала я. – Мне бы хотелось поднять этот разговор.
– То есть вы с Томом никогда не обсуждали детей?
– Скорее нет, чем да. Он говорил, что хочет однажды завести детей. Но «однажды» – это очень отдаленная перспектива. Четыре года назад, даже три года назад, я не возражала. Но мне кажется немного странным, что он не дает мне поднять этот вопрос сейчас. Разве это запретная тема? – спросила я, хотя это было бессмысленно: Энн никогда не отвечает на такие вопросы. Хотя у нее есть ответ. Энн держит все ответы при себе и делится ими со мной только тогда, когда я сама подхожу к разгадке.
– Вам хотелось бы, чтобы вы со своим партнером могли обсуждать детей? – спросила она.