Я открыла было рот, но не знала, что ответить. Меня спасла музыка финальных титров «Свинки Пеппы» и топот крохотных ножек.
Джорджия возникла на пороге, улыбаясь во весь рот.
– БЕБИЧИНО! – закричала она, – ХОЧУ БЕБИЧИНО!
Я в недоумении посмотрела на Лиззи.
– То есть она не может правильно произнести мое имя, зато легко просит бебичино?
– Что тут сказать, тетя ТорТор? Она умеет расставлять приоритеты.
* * *
Вместе с Лиззи и Джорджи мы отправились на прогулку в парк и заглянули в кафе. Мама с папой будут дома только вечером, а компания малышки для меня предпочтительнее одиночества. Когда я остаюсь одна, я ни с того ни с сего могу начать плакать, а иногда расцарапываю до крови кожу на бедрах. Мы щедро намазали Джорджию густым белым солнцезащитным кремом, погрузили в коляску и двинулись через мой родной город в местный парк, куда когда-то ходила и я.
С тех пор там почти ничего не изменилось. Детская площадка новая – зато все деревья сохранены, все скамейки на прежних местах. Я раскачивала Джорджию на качелях, подбадривала, пока она спускалась с горки, внимательно следила за тем, как она пыталась удержать равновесие на бревнах, и не пускала на тарзанку, объясняя, что ей нужно еще подрасти.
Лиззи сидела на скамейке с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу. Она поглаживала живот и бессовестно использовала меня в качестве няни.
У меня хорошо получается, подумала я.
Я присматриваю за маленьким ребенком, и у меня получается.
Я могла бы стать хорошей матерью. Прекрасной матерью. У меня хорошее воображение, и я очень заботливая. Я в меру строга, и Джорджия обожает меня. Как же тогда меня будет любить мой собственный ребенок? Часть меня эгоистично жаждет этого – безусловной любви, на которую способны дети. Я очень хочу детей. Очень-очень. Хочу, чтобы в моем животе рос ребенок, хочу увидеть, на что способно мое тело, хочу почувствовать любовь, которая затмевает все остальное. Джорджия каталась на карусели, а я вспоминала, как впервые увидела ее. Я принесла цветы, чувствуя себя не в своей тарелке: моя сестра вдруг стала матерью. Лиззи встретила меня на пороге, мы обнялись, я спросила, тяжело ли прошли роды, а она просто покачала головой. «Где она?» – спросила я, и Лиззи указала на крохотную люльку в углу. Я подошла, заглянула… и увидела Джорджию. В это мгновение я ощутила незамутненную и безусловную любовь. Это случилось со мной впервые. Раньше это чувство расцветало со временем – так было и с Томом. Но при одном взгляде на Джорджию в моем сердце тут же образовался уголок для нее. Раз – и все. И если так случилось с племянницей, то насколько же сильнее это будет с собственным ребенком?