Я прикусила губу. Сказать мне было нечего: запасного варианта у меня не было. Да, идея была так себе, но ничего лучшего я не придумала. Я перевела взгляд на Кейт – она улыбалась. Все мы улыбались: комната на верхнем этаже, полная улыбок, – а в глубине души все думали: отстоооооооой.
– Боже, – рассмеялась я через силу. – Значит, мне придется придумать что-нибудь другое?
– Для этого мы здесь и собрались, – утешила меня Марни. – Чтобы помочь. Мы знаем, как сложно это может быть.
Она протянула мне поднос с печеньем. Мне не хотелось – Герман не дремлет, – но я все-таки взяла одно печенье. Проглотив его, я тут же возненавидела себя.
Внезапно раздался голос одной из помощниц редактора. Она нервно озиралась, будто просила разрешения заговорить.
– Ээээ… а что побудило вас написать первую книгу? – спросила она прямо. – Может, это поможет нам?
– Я была несчастна, – ответила я, глядя ей в глаза.
– Ой, ясно. – Она поерзала на стуле, и настроение в комнате изменилось. Я и забыла, что люди не любят, когда говоришь им правду в лицо. Всем нравится правда по телевизору или правда в книге – тогда ты можешь читать и обдумывать ее в привычном темпе. Но стоит только сказать правду в лицо, все сразу начинают вести себя так, будто ты бзднул в переполненном автобусе, да еще ел при этом сэндвич с яйцом.
– Видимо, мне просто снова нужно стать несчастной, – делано рассмеялась я в попытке рассеять завесу искренности. Остальные вежливо похихикали. Интересно, что помощница редактора скажет своим друзьям обо мне («Лучше не встречаться со своими кумирами. Она такая стерва. Я совсем не так себе ее представляла»). Я поскорее подняла на нее глаза и сказала:
– Прошу прощения. Дело в том, что я и правда была несчастна. О публикации я и не думала, просто начала писать.
Но ведь я и сейчас несчастна, поняла я. И при этом ничего не пишу…
Она вспыхнула.
– Нет, это вы меня простите! – затараторила она. – Я спросила не подумав. Я ведь столько раз читала вашу книгу, и вы так честно пишете о своих проблемах в этой потрясающей вводной главе.
Мы обменялись улыбками и беспокойными взглядами, пытаясь понять, нравимся ли мы друг другу. Та самая вводная глава. Все всегда упоминают именно ее. Я стояла тогда на мосту Ватерлоо в расстроенных чувствах, с разбитым (опять) сердцем, у меня выпадали волосы от стресса из-за стажировки, и я боялась, что подцепила гонорею, потому что парень, с которым у меня была случайная связь, прислал сообщение, что мне нужно провериться. Ужасно. Отвратительно. Нервно. Люди думают, что знают обо мне все, но это не так. Я о многом умолчала. В то время я весила всего сорок четыре килограмма. А в ту самую ночь я перебрала водки и приняла шесть таблеток ибупрофена, а потом перепугалась и начала названивать Ди с вопросом, надо ли мне промыть желудок.