– Я феминист, – сказал он просто. – Разве может быть по-другому?
Я закрыла глаза, комната пришла в движение. Я открыла глаза. Он по-прежнему был рядом.
– Никогда не слышала, чтобы мужчина называл себя феминистом, – призналась я. – Мой парень говорит, что само это слово отдает сексизмом.
Он наклонился так близко, что ему больше не требовалось повышать голос.
– Без обид, – сказал он, – но твой парень просто мудак.
Я находилась в шаге от измены. Один поворот головы, и этот мальчик меня поцелует. Один поворот головы, и я совершу что-то столь значительное и непоправимое, что не будет никаких больше «мы с Томом». Я знала, что этот поцелуй будет прекрасным. Я давно себя так не чувствовала – сильной, сексуальной, игривой, интересной.
– Сколько тебе лет? – спросила я, сама не зная зачем.
Улыбнувшись, он поправил милые очки на носу и придвинулся поближе.
– Двадцать три.
У меня вырвался громкий смешок.
– Я гожусь тебе в… в…
– Сестры? – предложил он. – Ты не такая уж и взрослая.
Его напор усилился. Мне кажется или я чувствую сквозь джинсы эрегированный член, упирающийся в мое бедро?
– Ты такая сексуальная, – прошептал он мне прямо в губы. Он ждал моей реакции – не напирал, не пытался просунуть язык в рот без приглашения, как это бывало раньше. Ох уж эти современные мальчики-феминисты. Но он и впрямь всего лишь мальчик. Мы соприкасались лишь лбами, но меня распирало от желания. Неужели кто-то хочет меня? Это ощущение опьяняло, и я нисколько этого не стыдилась. Через его плечо я бросила взгляд на Тифф, и она посмотрела мне в глаза. Показала большой палец и слилась в поцелуе с каким-то другим красавчиком. Но я… я не смогла.
– У меня есть парень, – напомнила я, чуть задевая его губы – щекотно. Я ненавидела себя за эти слова. Ненавидела в этот миг Тома за само его существование. Мальчик отодвинулся. Я даже не знала его имени. Он больше не прижимал меня к стене. Сейчас он исчезнет и найдет себе другую девушку – юную, не обремененную длительными отношениями и совместными кошками. Но он не исчез. Взяв меня за руку, он отвел меня в более тихий уголок клуба, и мы погрузились в беседу о полиамории и ее популярности, о проблемах института брака, о кризисе мужественности. Он отлучился в туалет, и в ожидании я присела на вонючий диванчик. Этот мальчик меня восхищал.
Тори: Парни моложе двадцати пять лет – вот где наше спасение.
Ди: Час ночи, ты почему еще не спишь? Нам завтра на свадьбу. Я-то не могу уснуть из-за изжоги, потому что я жирная развалина.
Ди: КАКИЕ ЕЩЕ ПАРНИ МОЛОЖЕ ДВАДЦАТИ ПЯТИ?
Рассмеявшись, я напечатала ответ. Тифф оторвалась от своего трофея и жестами спросила, все ли у меня в порядке. Волосы у нее свалялись от пота, но это не мешало ей выглядеть прекрасно. Я показала, что у меня все ок, и вернулась к переписке.