— Вы подруга Луки? — спросила миссис Гибсон свысока, во всех смыслах. Она была такой же высокой, как Апрель, а туфли на каблуках делали ее еще выше.
Я покачала головой:
— Мы не встречаемся.
В глазах миссис Гибсон вспыхнул интерес.
— Понимаю.
— Мы только друзья, — объяснила я поспешно с нервным смешком. — Лука, Апрель и я.
На ее неподвижном лице снова приподнялись брови. Она не верила ни одному моему слову.
— А что вы здесь делаете, если Лука ушел, а Апрель спит?
Я кашлянула.
— Я тоже здесь живу.
— Здесь только две спальни. — Констатация факта, не вопрос.
Я смущенно показала на место позади меня:
— Я сплю на диване.
Миссис Гибсон оторвала от меня взгляд, и первый раз с начала разговора я почувствовала, что могу свободно вздохнуть. С поджатыми губами она смотрела на хаос вокруг дивана. На кофейном столике лежали мои украшения. Одежда и другие необходимые вещи громоздились в коробках за спинкой дивана.
— Давно?
— С начала января, — сказала я. Это не было ложью. По крайней мере, прямой ложью. Но что-то говорило мне, что миссис Гибсон не понравилось бы узнать, что я — с небольшим перерывом — сплю на диване уже с лета. — Я как раз ищу новое жилье.
— Ваши украшения? — Она указала на стол.
Я кивнула. Наконец мы перешли на безобидную тему.
— Вам нравятся?
— Милые, — сказала миссис Гибсон. Ее приподнятые уголки рта ни на миллиметр не сдвинулись при этом ответе, но выражение лица говорило о многом. Они не понравились ей. Я могла это пережить. Вкусы у всех разные, и, в конце концов, она не из моей целевой группы. Золотые кольца с большими камнями на ее пальцах казались настоящими.
— Я делаю украшения и на заказ.
Миссис Гибсон медленно кивнула.
— Вы еще и учитесь?
— Да.
— Ваша специализация?
— Психология.
— Мило, — снова сказала она. Это ее слово означало все что угодно, но не «мило». Когда Меган так говорила, я могла с этим смириться. Она оценивала вещи со своей позиции, но не осуждала их. Миссис Гибсон однозначно делала последнее, хотя я не понимала зачем. — А вы уже знаете, что хотите делать после окончания учебы?
— Я хотела бы работать с детьми и молодежью из проблемных семей.
— Вы из проблемной семьи?
Я чуть было не открыла рот от удивления. Она действительно спросила меня об этом? Так просто? Без предупреждения?
— Что, простите? — выдавила я, сбитая с толку.
— Вы из проблемной семьи? — откровенно повторила она.
Я не знала, что вас это касается. Язвительный ответ был у меня на языке, но я сдержалась. Последнее, чего я хотела, злиться на эту женщину. Надеюсь, она скоро снова исчезнет.
— Разве не каждая семья имеет проблемы? — многозначительно спросила я сладким голосом.