Возможно, она даже поняла мой намек, так как на долю секунды мне показалось, что я увидела в ее глазах чувство, отличное от равнодушия и неприязни. Чувство пропало так же быстро, как и появилось, на его месте осталась прежняя холодность.
На лестничной клетке раздался топот, ключ с силой провернулся в замке, и дверь открылась.
Казалось, Лука спешил. Его щеки покраснели, а волосы растрепались от ветра. Он возбужденно скользил взглядом от меня к своей матери. Улыбка на его губах походила на оскал.
— Привет, Дженифер. — Он закрыл за собой дверь. В его движениях было опасное спокойствие, когда он шел через гостиную к матери.
— Лука, — приветствовала она его. Ее искусственная улыбка не изменилась. Когда он остановился перед ней, она положила руки ему на плечи и сделала воздушные поцелуи у правой и левой щеки, не касаясь его. Однако даже этот жест имел в себе что-то сердечное, в сравнении с его поведением. Лука неподвижно снес «поцелуи».
— Как твои дела?
— Хорошо. — Односложный ответ был быстрым, словно пуля. Лука отступил и скрестил руки на груди.
Было невозможно не заметить, как плохо он себя чувствует. Охотнее всего я бы подошла к нему и обняла, но я не хотела давать миссис Гибсон основание переносить свою неприязнь ко мне на сына.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Лука.
— Навещаю своих детей. Что же еще?
— Просто так?
— Я думала, мы сегодня вечером вместе поужинаем.
— Ты могла бы позвонить, вместо того чтобы являться без предупреждения.
Миссис Гибсон кивнула:
— И допустить, чтобы ты выдумал отговорку, как в прошлый раз? Я не думаю. — Она взяла свою сумку с кресла и зацокала к двери. Мимоходом она сунула Луке в руку записку. — Мой помощник заказал для нас на девятнадцать часов столик в «Picasso». Никаких отговорок, быть пунктуальными и оставить дома изношенные джинсы. Нам надо обсудить кое-что важное.
— Какой красивый забор. Давайте наедем на него, — сказал Лука и указал на чугунную ограду, окружавшую «Picasso». Со своими изгибами и отделкой она, казалось, попала сюда из сказки. Здание за оградой было скромным, со светлым фасадом и темной черепицей, но вокруг повсюду были установлены источники света, да и многочисленные художественно постриженные кусты придавали комплексу благородный вид.
— Не будь смешным. Это только ужин. — Апрель направила машину, которая казалась неуместной среди больших дорогих лимузинов, к парковке. Теперь я тоже поняла, почему нам надо было оставить джинсы дома. Я даже не знала, что в Мелвью существовал такой роскошный ресторан.
— Тебе легко говорить. Когда она смотрит на тебя, то видит папу, а когда смотрит на меня, видит собственные ошибки.