— Кроме того, я уже ищу новую квартиру. Как раз вернулась с осмотра.
— Ты сейчас неспроста меняешь тему, — сказала Апрель и опустилась на кровать рядом со мной, при этом она села на самый край, словно хотела избежать контакта с простыней.
— Я не меняю тему. Ты недовольна моей жилищной ситуацией, и я рассказываю тебе, что скоро, наверно, она изменится.
Апрель закатила глаза:
— Ты такая же больная, как Лука. Почему вы не можете просто поговорить о своем чувстве? Это не запрещено.
— Нет, но говорить не о чем. Мы расстались. Конец истории, — упорствовала я, поспешно вытерев слезу в уголке глаза. Если бы я позволила Апрель и дальше говорить со мной о Луке, я бы снова заплакала и тогда нас бы вынесло волной слез из этой комнаты, как в книге «Алиса в стране чудес». — А мотель не такой уж и плохой.
— Здесь воняет дымом и залежалой китайской едой. — Она наморщила нос и еще раз осмотрелась. — Кроме того, я заметила, что кровать неудобная.
— К этому можно привыкнуть.
— Но не нужно.
Не отвечая, я посмотрела на Апрель. Чего она ждала от меня? Мне надо опустошить свой счет, чтобы выкинуть деньги на мотель получше? Или мучить себя и Луку, снова ночуя у них на диване?
В эту ночь я не могла заснуть. Воспоминания о Луке, беспокойство из-за новой квартиры и шум из соседних комнат не давали заснуть. Я переворачивалась с боку на бок, откидывала одеяло, чтобы через несколько минут снова натянуть его на голову. И каждый раз, когда была близка к тому, чтобы заснуть, я слышала голос Луки. Не холодный и злой, как во время последнего разговора, а теплый и нежный, как в нашу совместную ночь. Мне недоставало его близости, и хотя я была под одеялом, кровать внезапно показалась мне холодной и пустой. Я перевернулась на спину и попыталась думать о чем-нибудь другом, и первым, что пришло в голову, была новогодняя вечеринка у Аарона. Я была не особенно заинтересована в ней, но, по крайней мере, могла бы провести вечер с Апрель. Кроме того, это отвлекло бы меня от мыслей о Луке.
Луке, которого я не видела уже пять дней.
Луке, чьи поцелуи я все еще чувствовала на коже.
Луке, чье выражение лица в момент, когда я сказала, что мне претит проведенное вместе время, я никогда не забуду.
Черт! Я снова думаю о нем.
Я нащупала телефон. Три часа сорок семь минут. Слишком рано для подъема, но я не могла больше ни минуты лежать и думать о Луке.
Я включила настольную лампу и встала. Короткого кругового обзора комнаты было достаточно, чтобы ясно показать, как ограничены здесь мои возможности. Я включила телевизор, экран, мерцая, ожил и начал показывать мне бессмысленную рекламу бигуди, эпилятора и электронных кухонных приборов, которые можно выгодно купить, если позвонить прямо сейчас на очень дорогую горячую линию. Боже, как мне недоставало моих украшений! В следующий раз, когда буду говорить с Апрель, надо напомнить, чтобы она занесла мне мои вещи. Однако звук телевизора выполнил свою функцию, отвлекая меня от мыслей о Луке, пока я наконец не заснула во время рекламы пищевых контейнеров.