— Возможно, — закивала я. — Но всё-таки я не могу согласиться, что Хатшепсут — это царица Савская.
— Ваше право.
— И открытие самой гробницы должно получиться громким. Разве одного этого не достаточно, чтобы прославиться? Самый большой вау-эффект в археологии Египта прошлого века произвело распечатывание усыпальницы Тутанхамона.
— Не потому, что тот был великим фараоном, а по количеству ценностей, которыми она была нашпигована, — заметил Лембит.
— И проклятием. Бояться люди тоже любят. Но Тутанхамон, по сути, прославился тем, что умер, — согласилась я. — Хотя если вдуматься, он вернул старые храмы народу, поставив жирную точку на деле отца. Тутанхамон вернул людям веру и прежние традиции.
— В девять лет? — Лембит усмехнулся. — Скорей всего не он, а тот, кто стоял за его спиной.
— Визирь Айе?
— Так далеко я не копал. Катрин Беттарид охотилась за артефактами из этой гробницы так же, как и за осколками колонны неоднозначного храма. Это наверняка что-нибудь да значит.
— Но ведь браслеты со скарабеями не настоящие.
Лембит с прищуром посмотрел на меня:
— Насколько вы в этом уверены?
Я осеклась. Вспомнила, как коснулась украшений, вес металла, восхищение скрупулезностью ювелирной работы, внутреннюю дрожь, волнение, восторг, узнавание…
— Не знаю.
Лембит кивнул.
— В силу молодости и характера вы легко верите в то, что вам хотят продать.
— Почему вы так считаете? — Мне стало немного обидно.
— Вы и мне поверили слишком легко.
— Но вы меня не обманули!
— Я — нет. — Лембит испытующе посмотрел на меня. — Однако вас обманывают. Спорить будете?
Густо покраснев, я мотнула головой. Вспомнила о Финне и чувстве неловкости в душе: он продолжает мне лгать? Или просто не знает сам и не углубляется? Даже режиссёр говорил, что у него всё на поверхности. Лембит, которому не важно, кем был Эхнатон в прошлой жизни или в настоящей, вник в историю фараона и продолжает изучать, потому что интересно. Вряд ли знания подобных исторических деталей требует его должность. Я невольно почувствовала к Лембиту уважение. Профессионализм всегда восхищает. И ум.
Я посмотрела на полицейского с интересом и волнением.
— Почему вы решили, что меня надо спасать?
Взгляд Лембита мне не понравился.
— Вы сами писали о ритуалах. Не все безопасны.
Я содрогнулась.
— Мне сказали, это только игра…
— Кто сказал?
Я потупилась. Лембит уставился на меня, как прицел снайперской винтовки.
— Кого вы покрываете? Партнёра по съёмкам?
Я неловко улыбнулась, сжала заледеневшие пальцы.
— Он тоже ничего не знает. Но насчёт опасности… у меня было такое чувство. И тот саркофаг…