— А что если они найдут меня? Потом? Ты же не сможешь пересажать всех! Не сможешь! — растерянно воскликнула я: — Сделать пластическую операцию?..
Он встал, шагнул ко мне.
— Нет, не делать. Ни в коем случае.
— А как мне вообще жить? Как пробовать что-то новое? Как мечтать? Я не хочу быть артефактом… мумией… — у меня перехватило дыхание, я схватилась за грудь, там где сердце. — Я боюсь, Роберт!
Он сделал ещё шаг ко мне.
— Не надо бояться. Я рядом.
— Они наверняка будут меня преследовать, придётся озираться? Всю жизнь?!
— Стоп, — остановил меня жестом Лембит. — Всех, кто виноват, привлекут. Фанатики всегда плохо кончают. Это факт. Заигрываются в величие и садятся в лужу. Катрин Беттарид уже просчиталась.
— В чём?
— В тебе. Ты слишком умна, чтобы играть по её правилам. На это никто не рассчитывал.
— А Макаров? А договор?
— Ему обеспечен срок здесь, в Каире. Организованная преступность, похищение — несколько уголовных статей. Будет доказана сопричастность к организации мятежа в Египте? Присудят смертную казнь. Это не Европа, здесь её никто не отменял. Какой может быть контракт после этого?
— А… — с замирающим сердцем спросила я.
— Я проверю каждого, пока не выясню, кто. Бригада, которая едет к нам, работает на совесть.
— Правда? — по моей щеке сама собой скатилась слеза.
— Правда. Плакать не надо. Всё. Будет. Хорошо, — сказал он с уверенностью отбойного молотка.
И у меня не получилось не поверить. Внезапно с мягкостью, какую невозможно было от него ожидать, Лембит взял меня под локоть и улыбнулся:
— Иди, садись. Ты устала.
И зевнул.
— Ты тоже…
Я послушно села к кресло, потому что ноги и в самом деле не держали. Шморгнула забитым от так и не хлынувших слёз носом. Лембит протянул салфетку. Осторожно коснулся моего плеча тёплой большой ладонью, присел напротив, чуть сощурился, словно у него слипались глаза, но тут же снова поразил улыбкой:
— Кофе тут неплох, попробуй. Хочешь покажу тату? Повязку уже сняли.
Я посмотрела на него удивлённо:
— Ты что, меня успокаиваешь?
— Получается?
— Ну так… — сказала я и поняла, что это неправда, ему снова удалось поймать мою истерику в ловушку и заземлить, как громоотвод молнию.
— Погоди. — Лембит, чуть согнулся и приподнял штанину, обнажая драконью пасть на крепкой, литой голени.
Я с удивлением воззрилась на тату и вытерла слезу.
— Вот такая обычная китайская дрянь, — скривился Лембит.
— Довольно симпатично, — проговорила я.
— Лгать у тебя не получается.
— Нет, в самом деле, ты просто предвзят. Мне нравится.
Тень улыбки в уголках губ оказалась приятной. Лембит подался ко мне всем корпусом, и я увидела в его взгляде искренний интерес.