— Хм, какая у нас бурная фантазия! — фыркнул Макаров, но глаза его выдали ошеломление.
— А вы на самом деле юрист? Или такой же, как продюсер? — вскинула я подбородок и посмотрела в упор.
Он сощурился.
— Значит, решила не истерить, а покусывать? Я ведь передумаю про бедуинов.
— Не передумаете, — мотнула головой я, умирая от страха, но стараясь этого не показывать. — Ваш босс мадам Беттарид не похвалит вас за это. Я нужна вам, а не бедуинам.
— Они б с тобой поспорили, — усмехнулся Макаров, хотя уже не так весело, как в начале. Он посмотрел на меня иначе. — Учти, я могу и не быть с тобой добрым, как Катрин просит, нарвёшься.
Я выдержала его тяжёлый взгляд и повторила:
— Напоминаю: меня буду искать. Уже ищут. У вас есть шанс всё исправить, Дмитрий, в самом деле.
— Ну всё, — поморщился Макаров и что-то крикнул водителю.
Внедорожник остановился. Я замерла от страха. Макаров выскочил из машины. И направился к моей дверце.
Что?! Что он собирается делать?! Я выбрала неверную тактику?!
Он распахнул дверь, снаружи в кондиционированный салон полыхнуло жаром, как из печи.
— Идём! — рыкнул он и выдернул меня на пески.
С моей ноги слетела сандалия, босой ступней я наступила на горячий песок, отдёрнулась. Подцепила пальцами обувь и неуклюже надела, обжигаясь краем пятки. Макаров направился к багажнику и потянул меня за собой. Между моими коленями путался длинный подол из плиссированного льна.
Макаров остановился, ткнул пальцем в кнопку, и я потеряла дар речи: в багажнике лежал Лембит. Рот заклеен скотчем, руки заломлены назад. Глаза завязаны, волосы взъерошены. Боже, бледный какой…
— Этот тебя искать будет? — зло прорычал Макаров. — Так вот, чтоб ты знала: больше нет. Вся его прыткость на том и закончилась. С полицией мы договорились.
Леденея, несмотря на зной пустыни, я бросилась к Лембиту. Макаров встал передо мной и не подпустил.
— Он… мёртв? — выдавила из себя я, голос прозвучал глухо, будто и не мой.
— Пока нет, — заявил «продюсер». — Хотя столько неприятностей уже доставил, что пора бы просто выбросить тут. Пусть феньков пустынных кормит.
— Не надо… — проговорила я непослушными губами.
— Тогда буду предельно ясным. Я не Катрин, уговаривать не буду. Со мной играться не стоит, — внимательно наблюдая за моими реакциями, заявил Макаров. — Жизнь интерполовца теперь полностью зависит от тебя. Понятно?
— Да…
— Мне уже нравится твоё немногословие. Так и оставим. — Макаров достал из кармана пистолет и покрутил передо мной. — Но для полной ясности добавлю: здесь можно кричать-не кричать, убегать-не убегать, всё попусту от слова «пустыня». Шанс выжить у этого прибалта только один: ты ведёшь себя хорошо и делаешь всё, что тебе скажут. «От» и «до». Да, ты права, ты нужна Катрин целой. Но этот, — он мотнул подбородком на Лембита, — не нужен никому. Я обещал Катрин, что привезу тебя шёлковой и сговорчивой. И ты такой будешь. Пойдёшь, куда скажут, сделаешь, что попросят. Начнёшь умничать, выпендриваться, прострелю ему колено. Одно, потом другое, если не поймёшь. И далее по списку. Хочешь?