Важно: не допустить осознания, что Д. может получить больше свободы. Исключить понимание. Не допустить эмоциональной стабильности, успокоения, продолжать психологическую раскачку.
Во время соития Д. реагирует должным образом…»
Меня снова прошибло холодным потом: да, Катрин Беттарид наблюдала за всем, что происходило у меня с Финном. Камерами были нашпигованы комнаты особняка, спальня, душ, автомобили, дом в Сансе. Недаром я чувствовала постоянно взгляд за спиной. А мадам Монстр описывала всё, что происходило со мной, с учёной педантичностью и пометками «сделать».
Финн был шутом для мадам Беттарид, марионеткой — так же, как и я. Люди — подопытными, инструментами, средствами. Уровень цинизма зашкаливал. Внутри меня всё переворачивалось, Катрин Беттарид даже после смерти продолжала дёргать меня за ниточки. Не хочу! Нет! Не позволю! Она мертва, и точка, но…
⁂
Я думала об этом, когда мы ехали по жаркому городу вдоль Нила. Думала, когда отвечала на вопросы следователей через переводчика, стройную быстроглазую египтянку в багряном платке. Думала, когда мы приехали в гостиницу.
Как не попадаться на удочки манипуляторов? Как работают эти «стандартные триггеры», с помощью которых можно управлять эмоциями, нажимая на них, как на клавиши фортепиано? Как не быть больше никогда среднестатистическим человеком, который реагирует на приманку? Хотелось раз и навсегда оказаться вне этого, будто только так я смогу стать свободной от подобной человеческой мерзости.
Да, я хочу свободы! И чистоты! Больше всего на свете!
Что нужно для этого? Кажется, в записях мадам Беттарид был скрыт ответ на этот вопрос. Всему, что она хотела «не допустить», требовалось научиться: спокойствию, умению понимать ситуацию и видеть чужие ловушки; управлять собственными эмоциями, не становясь игрушкой для других; различению. Как? Наверное, стоит понять, кто я есть.
И я вынуждена была признать, что я на самом деле не знаю себя! Сомневаюсь, не задумываюсь, живу по накатанной, реагирую автоматически; пытаюсь быть, как все. Пыталась…
Я и не заметила, как нам выдали ключи на ресепшене, засунула паспорт, который вернул Макаров, в сумочку. Роберт в очередной раз взглянул на меня с некоторой тревогой. Перед дверью в номер спросил:
— Хочешь отдохнуть?
— Да…
Он внёс чемоданы в мою комнату, я задумчиво вошла за ним. Роберт поставил вещи и разогнулся.
— Дамира, мне ещё нужно будет вернуться в полицию. Вопросы не заканчиваются, сыплются новые. Снежный ком.
— Хорошо.
Роберт направился к выходу, но поравнявшись со мной, остановился: