За день до моего отъезда в Париж дядя Тимур известил меня о женихе из своих мест, как о факте решённом. Я подскочила в гневе, а тёти накрыли пир горой и полезли обниматься с поздравлениями, братья просто ели и баловались, и только кузина-подросток, откуда-то пронюхав про поездку, прошептала мне у двери в мою комнату: «Езжай, Дамира, езжай! Будет, где в Европе остановиться, если что. Я тоже поеду!»
Так что я чувствовала себя не Колумбом, отправляясь ночью в аэропорт, я бежала из Шоушенка со страхом неудачи и искристой надеждой на лучшее.
⁂
Увидев, как студент, счастливый обладатель штампа в паспорте, удаляется от окошечка навстречу Парижу, я сделала три шага вперёд и дрожащей рукой протянула загранпаспорт.
Сердце отбило чечётку, дыхание затаилось.
— Quel est le but de votre visite[1]? — подозрительно дружелюбно улыбнулась чернокожая девушка в тёмной форме.
— Туризм, — от ошеломления ответила я по-русски.
Та пропечатала штампом страницу в моём паспорте и вовсе не стала пожирать моё сердце, как страшное чудовище Аммат за ложь грешника в египетском Царстве Мёртвых… Я поспешно забрала паспорт, подхватила чемодан и бросилась бежать, не веря, что это случилось!
Меня пропустили в Париж! О, Боже!
Сегодня я встречусь с Франсуа и, надеюсь, в реале вспыхнет та химия, о которой все говорят, потому что без химии я ни на что не согласна.
На выходе в город я наткнулась на рекламный баннер, на котором над египетскими пирамидам и знаменитым бюстом Нефертити летел красивый авиалайнер. Хороший знак!
Я пошла прямо на него, а когда поравнялась с огромным изображением, африканец с дредами присвистнул и странно на меня посмотрел. Наверное, мы все для них на одно лицо…
Пять часов спустя я шагала по гулким коридорам Лувра, спасаясь бегством от напора иностранца, испорченного в колыбели моды и цивилизации. Вот и встретились… Как он мог мне такое предложить?! Или он предлагал и раньше, просто я не понимала нюансов языка? Кошмар!
Паркет разлетался перед глазами, сливаясь в одно смазанное пятно. Нет, я не плачу, я сильная, и ком в горле не при чём. Просто хотелось сказки, а не…
Скабрезный шёпот Франсуа повторялся гонгом в моих ушах, вызывая тошноту и перебивая мысли, шумящие громче зазывал на восточном базаре. Я содрогалась. Этот француз казался таким милым в переписке, а сейчас будто грязью облил. Как он посмел? И Моны Лизы не постеснялся…
Обогнув очередную толпу с гидом, я притормозила и перевела дух. Куда я бегу? «Подальше от Франсуа», — подсказал разум. Я уставилась на табличку над лаконичными фигурками в юбке и штанах. Закрыто. А здесь можно было бы спастись от взглядов и картин, от помпезного искусства и неприглядной реальности в простоте белой кабинки.