К горлу вновь подкатила муть, и я опомнилась:
— Допустим, но скажите, что было в моём шампанском?
Мадам Беттарид плавно поменяла позу, положила руку на широкий подлокотник дивана и взглянула на меня иначе.
— Напомню про твою просьбу. Ты очень требовательно её произнесла. Наверняка ты помнишь. В твоём бокале шампанского было мало, в основном — особый отвар, с помощью которого шаманы Амазонки открывают третий глаз.
— Почему вы не предупредили меня? — нахмурилась я.
— Потому что некоторые вещи так не работают, — в её голосе пропала слащавость, он стал жёстким и безапелляционным. — Как говорят индейцы, на тропу магии человеку неподготовленному можно вступить резко и спонтанно. Или не вступить вообще. То, что ты испытала ночью, было неприятно. Но не смертельно и даже не опасно, я в этом уверена. Хотя в некотором смысле произошёл взлом подсознания. Тем не менее, иными способами можно потратить десятки лет и не получить результата. Разве ты собиралась ждать?
— Нет, но…
— Именно. Тебя интересовал Финн, ваша связь. И ты увидела что-то. О Египте, — она изогнула вопросительно бровь.
— Почему вы были уверены, что я увижу его?
— Потому что я вижу твоё прошлое, — заявила мадам Беттарид. — У меня это наследственное. Моя мать обладала таким даром, и бабка. Мне достаточно коснуться твоего запястья, чтобы увидеть, кем ты была в прошлой жизни. У тебя такого таланта нет, поэтому пошли в ход шаманские мази и отвары, а также предметы, способные притянуть тебя к конкретному времени. Ведь ты рождалась не раз.
— Браслеты настоящие? — догадалась я.
Она кивнула.
— И эти артефакты ты носила не один час, произошёл обмен энергией. Они приняли тебя и стали проводниками.
— Но как это возможно?
Мадам Беттарид переплела пальцы.
— Любые вещи обладают памятью. В местах массовых убийств всем становится нехорошо. Попробуй почувствовать себя счастливой на Гревской площади[16]. Или в Консьержери[17], где веками пытали пленников, — ничего не получится. Там сами камни хранят память страданий. С сильными эмоциями высвобождается огромное количество энергии, она просто впечатывается во всё вокруг, как ядерный взрыв.
У меня побежали мурашки по рукам. Папа говорил о памяти камней в Питере, говорил, что там, где погибло множество, люди чувствуют жизнь по-другому и даже говорят иначе. Я обхватила себя руками, чувствуя озноб и растерянность.
— Прости меня, ты испугалась, — заговорила с сожалением мадам Беттарид. — Это было жестоко. Но ведь ты увидела то, что хотела увидеть?
И внезапно я ей поверила.
Да, я видела Египет, я видела Финна в другом теле, очень похожего на фараона-еретика, разве что без расширенных неестественно бёдер, как на статуях, и без удлинённого черепа. Верно говорили некоторые эксперты, что это делалось скульпторами намеренно, ведь Эхнатон провозглашал себя Богом, отцом и матерью всем египтянам. Поэтому и статуи делали андрогинными. В моём видении фараон был высок и строен, не так красив, как сейчас, однако в видении мужества и крепости его фигуре было не занимать. Но повторять «встречу» не хотелось, как и сойти с ума…