Я почувствовала растерянность, но почему-то вспомнила о Лембите, его невозмутимости и тут же собралась.
— Но ведь это обман! Разве так поступают цивилизованные люди?
Мадам Беттарид благосклонно, как своей, улыбнулась.
— Вы умная девушка и осознаёте, что творческие люди существа взбалмошные. Ведь и вы порывались всё бросить?
— Я не считаю себя взбалмошной. И я не планировала нарушить обязательства, но атмосфера обмана…
— Как хорошо, что вы сами сказали об обязательствах, Дамира! Значит, вы меня способны понять. Вы попали в мир, в котором никогда не работали. В нём свои законы. Небольшие поправки в контракте — это неизбежное зло, увы. В египетский проект я вкладываю огромные деньги, привлекаю инвесторов, которым обещаю прибыль, беру на себя обязательства гораздо бóльшие, чем вы. Вы ведь понимаете это, Дамира? Я выгляжу хозяйкой ситуации, но я должна отчитываться перед инвесторами, перед Финном, перед всей командой. Я должна платить им зарплату, проценты, роялти, я не могу их подвести. Для меня это огромная ответственность. В конце концов, мы обязаны перед людьми, обычными зрителями — мы должны создать по-настоящему хороший продукт! Фильм, клип, который будут смотреть не только сегодня, но и десятки лет спустя!
— Я бы не порывалась уехать, если бы всё было по-человечески, — пробормотала я, смутившись.
— Разве? А мне кажется, во главу угла вы ставите ваши отношения с Финном. Как считаете, справедливо было бы «кинуть» всех, кого я перечислила, просто если у вас с моим артистом не заладилось?
— Нет, но…
Она сверкнула глазами удовлетворённо.
— Именно! Это бизнес. И я не добавлю «ничего личного», личное тоже есть. Я уже сказала, что испытываю радость, когда раскрываю таланты. Вы сложная личность, Дамира, но талант у вас есть.
— Это всё звучит прекрасно, но я не передавала право принимать решения за себя…
— Это касается только профессиональной сферы. Разве я ставлю вам ограничения?
— Я могу выходить, куда хочу?
— Боже мой, конечно да! Если вы не заняты на съёмках или других мероприятиях, сколько угодно!
— И я могу снять себе комнату и переехать? — спросила я.
— Естественно, — несколько задетым тоном проговорила мадам Беттарид. — С моей стороны это гостеприимство, ничего более. Насколько вы помните, пригласил вас сюда Финн. Для него это было важно, но если вам не хочется быть рядом… учитывая его и без того перегруженный график…
Повисла пауза. Чувство вины, как паутина, оплело меня по рукам и ногам липкими, ватными сетями. Финн действительно занят, у него концерты, интервью, работа в студии, и будучи рядом я смогла бы урвать эти минуты вместе. И что ему сказать: извини, любимый, ты мне не важен?