Уилл возвращается из соседней комнаты с тремя стаканчиками пива, протягивает Бекке и мне по одному и делает большой глоток из своего. Только потом он движением головы указывает через плечо.
– Кстати, твоя библиотечная мышь танцует там.
Я сдерживаюсь, чтобы предупредить его о том, что в следующий раз ударю его, если он продолжит так называть Харпер, и, молча кивнув, протискиваюсь мимо. Пробираюсь сквозь тесно стоящие тела и добираюсь до танцпола. Здесь адская музыка. Какой-то идиот поставил дым-машину: при такой температуре и плохой вентиляции до этого мог додуматься только настоящий гений.
Большинство людей танцуют группами или в парах. Совершенно точно этого сказать нельзя, потому что весь танцпол пульсирует, как единый сплоченный организм. Только одна девушка выделяется из этой массы. Я прислоняюсь к дверному проему и смотрю на Харпер, как загипнотизированный.
Она двигается, как будто одна в этой комнате. Ее волосы спадают на плечи и кружатся вокруг лица, когда она прыгает вверх и вниз, а ее губы беззвучно подпевают песне. Мне хотелось, чтобы стало тихо, и я мог слышать ее голос.
Кто-то толкает меня и возвращает тем самым из Эштон-Харпер космоса, в котором я потерялся. Вряд ли это подходящее место для путешествий такого рода.
Я отталкиваюсь от стены и протискиваюсь сквозь танцующих, пока не оказываюсь перед ней. Сначала Харпер не замечает меня, но потом на ее лице появляется улыбка, и она падает мне в руки.
– Эштон, – громко кричит она, и ее голос такой же нечеткий, как и движения. Не от счастья, что я рядом, а от выпитого алкоголя. Я слегка отталкиваю Харпер от себя, хотя тело чертовски приятное на ощупь, и исследую ее взглядом. Она хихикает и заправляет прядь волос за ухо. При этом чуть не теряет равновесие. Харпер ужасно пьяна. Возможно, это не должно шокировать меня, но предполагаю, что она не из тех, кто часто выпивает. Скорее всего, именно это и стало причиной опьянения.
– Не смотри на меня так, – произносит она и снова обвивает меня руками. В этот раз мою шею. Идеальное исходное положение для поцелуя. Я прикусываю губу, сопротивляясь порыву сделать это и даже больше.
Это было бы неправильным. Когда она меня поцелует, она должна действительно хотеть этого. Это не должно быть моментом слабости только потому, что она пьяна. Никакого неловкого промаха, о котором она пожалеет, как только протрезвеет. Я почти уверен, что это стало бы нашим концом. Поэтому я делаю несколько шагов назад и тащу Харпер за собой. Только одна из стен останавливает меня. Здесь, в самом деле, спокойнее, но мое сердце продолжает бушевать, потому что это действие не увеличило расстояние между мной и Харпер, а наоборот, сократило его.