– Как я вижу, вы поговорили? – спрашивает Бекка с веселыми нотками в голосе.
Я киваю, не поднимая глаз.
– Хорошо, – смеется она. – И к счастью, вам удалось добраться до комнаты Эша.
Теперь я смотрю на Бекку. Я знала, что она максимально открыта и говорит все прямо, но я не рассчитывала на то, что она так просто заговорит со мной о сексе с Эштоном. Я даже не знаю, что на это ответить. Эштону вряд ли понравится, если я расскажу его лучшей подруге о том, что произошло прошлой ночью.
Все еще смеясь, Бекка указывает на рубашку Эштона, которую он снял вчера между поцелуями и небрежно бросил на пол. Кровь приливает к моим щекам. Мне, очевидно, больше не нужно беспокоиться о том, что я должна сказать. Мы оставили доказательства нашей близости в центре комнаты.
Бекка заливается смехом и извиняющимся жестом сжимает мою руку, не успокаиваясь.
– Я же сказал, что ему нужна способная медсестра, и это, в конце концов, один из способов попросить пациента раздеться, – сухо замечает Уилл и тоже начинает смеяться.
Я прячу лицо в ладонях, желая исчезнуть. Предпочтительно в объятиях Эштона. Но дыра в полу тоже справилась бы с этой задачей.
– Доброе утро.
Кстати о дьяволе. Эштон, босой и одетый только в спортивные штаны, выходит из комнаты. Штаны сидят слишком низко на его бедрах, открывая не только четко очерченный пресс, но и дорожку темных волос, исчезающих за поясом. Я сглатываю, пока Эштон заспанный проводит рукой по волосам. Он должен, черт возьми, носить рубашку. Как можно собраться с мыслями и стать хозяином глупой ситуации?
– Доброе утро, Эш, – приветствует его Бекка, яростно борясь с очередным приступом смеха. – А я думала, ты не хотел вчера веселиться.
– Откуда у всех такое хорошее настроение с утра пораньше? – парирует Эштон и выглядит при этом расслабленно.
Не обращая внимания на ее намек, он бросает Бекке апельсин, но при этом все время смотрит на меня.
– Я просто радуюсь, что на свете столько любви, – щебечет Бекка.
– А я тому, что в следующий раз ты будешь так сильно отвлекаться, что я смогу разбить тебя в поединке на плейстейшн, – добавляет Уилл.
И вместо того чтобы возразить Бекке или Уиллу, Эштон подходит ко мне и целует. Посреди кухни. На глазах своих друзей. Как будто это самое привычное действие. И это не просто легкий поцелуй. Он взял мое лицо в ладони, и уверенное прикосновение его губ говорит о том, что было этой ночью и продолжится. Если я позволю. Он отрывается от меня только тогда, когда у нас у обоих заканчивается воздух.
– Ладно, теперь это действительно похоже на «Грязные танцы». Я пошел. Мне нужно на занятие по социальной экономике, – Уилл дружески хлопает Эштона по плечу. – Не облажайся, приятель. Харпс классная.