— Зачем ты это сделал? — взяв себя в руки, снова спросила баронесса. Глубоко вздохнув, она подошла к окну и отвернулась от сына. Видеть его сейчас не хотелось. Несмотря на то что она горячо любила этого ребенка, иногда он проверял ее терпение на прочность.
— Я уже объяснил, — раздраженно ответил молодой человек. — Я не хочу, чтобы это тупое животное сунуло руку в то, что принадлежит нам по праву.
Баронесса снова вздохнула и потерла висок. У нее начала болеть голова. Она всегда считала, что ее сын очень умный человек, гордилась им, но сейчас ее уверенность в этом пошатнулась. Впрочем, его горячность простительна из-за возраста. Как только его молодость закончится, он станет поистине невероятным человеком. Женщина в этом не сомневалась. Иного и быть не могло. В конце концов, это был ее сын.
— Покушение провалилось, — произнесла она.
Пару минут в комнате царила тишина.
— И что? — парень глянул на спину матери и скривил губы в злорадной улыбке. Секунду спустя злое веселье покинуло его лицо. — Не получилось сегодня, получится завтра.
— Ты не понимаешь! — стиснув зубы, начала баронесса. Повернувшись к сыну, она внимательно оглядела его и вздохнула. Мальчик действительно не понимал всей проблемы. — Я давно знала, что Висконсия вернула разум. Понятия не имею, как у нее это получилось. Возможно, одному из лекарей, которых приглашал мой покойный муж, удалось все-таки что-то поправить в ее голове. Просто результат проявился не сразу. Да и не так уж и важно это, — отмахнулась баронесса. — Главное, что девчонка обрела разум. К нашему облегчению, у нее не осталось никаких воспоминаний о прошлом, — женщина остро посмотрела на сына.
— Не смотри на меня так, — парень фыркнул. — Я всего пару раз ее стукнул. Все братья так делают. Она сама виновата. Не надо было быть такой тупой и раздражающей.
Баронесса прикрыла на миг глаза. Все-таки ее сын иногда слишком импульсивный. Девчонка действительно сильно раздражала, но баронесса всегда понимала, что падчерицу лучше не трогать. Им повезло, что рассказы о падении с лестниц казались всем достоверными.
— Я следила за ней, — продолжила женщина. — Ничто не говорило о том, что она собирается опротестовать завещание своего отца. Сознание у нее, может быть, и прояснилось, но ума, судя по всему, не прибавилось, — закончила баронесса с презрением. На месте девчонки она сама первым делом озаботилась бы возвращением своей собственности. И уж точно не стала бы играться в хозяйку таверны.
Последние мысли вызвали у баронессы такую сильную брезгливость, что она едва подавила желание вынуть из мешочка на поясе платок и протереть руки.