Халсион снова кивнул.
— Вот такие дела. Ребенок в Солоне Аквиле уничтожил его и привел к болезни, сломавшей ему жизнь. Ui. Я слишком страдаю от детских фантазий, от которых не могу избавиться. Не повторяй той же самой ошибки, прошу тебя… — Мистер Аквил взглянул на часы и вскочил. К нему вернулась энергия. — Прекрасно! Уже поздно. Время собирать твой разум, старик. Каким ему быть? Старое лицо или молодое? Реальность грез или грезы реальности?
— Сколько, вы сказали, решений мы должны принять за время жизни?
— Пять миллионов двести семьдесят одну тысячу девять. Плюс-минус тысяча, черт побери!
— И сколько осталось мне?
— А? Verite saus per… Два миллиона шестьсот тридцать пять тысяч пятьсот сорок… примерно.
— Но нынешнее самое важное.
— Все они самые важные. — Мистер Аквил шагнул к двери, положил руку на кнопки сложного устройства и покосился на Халсиона. — Voila tout, — сказал он. — Слово за тобой.
— Я выбираю трудный путь, — решил Халсион.