У Карлотты сразу пропал аппетит. Оттолкнув поданный ей горячий шоколад, она села на постели и глубоко задумалась. Конечно, она уже не раз получала анонимные письма, но никогда еще они не были такими угрожающими. Думая, что ей все должны завидовать, она любила выставлять себя жертвой всевозможных интриг и постоянно рассказывала, что у нее есть тайные враги, желающие, во что бы то ни стало погубить её, «Но, — добавляла она, — при этом, я не из трусливых и не поддамся шантажу!»
На самом же деле, если интрига и велась, то именно самой Карлоттой против Кристины Даэ, которой она не могла простить её неожиданного успеха.
Известие об этом необыкновенном успехе сразу излечило Карлотту, как от начинающегося бронхита, так и от недовольства дирекцией и она употребила все средства, чтобы, при помощи влиятельных друзей, восстановить против Даэ директоров и, так или иначе, уничтожить соперницу.
Посланный узнать об её здоровье, личный секретарь Ришара, вернулся с ответом, что она чувствует себя великолепно, и будь она даже «на смертельном одре», все равно будет петь Маргариту.
Однако часов около пяти ей опять подали точно такое же анонимное письмо: оно было коротко: «Вы простужены. Будьте благоразумны, откажитесь от спектакля».
Карлотта насмешливо улыбнулась, пожала плечами и попробовала голос. Он звучал, как никогда.
Ее друзья сдержали свое обещание и к началу спектакля были все на своих местах. Но к своему большому удивлению, они скоро увидали, что бороться было не с кем. Никаких заговорщиков не было. Наоборот, за исключением нескольких, по видимому совершенно мирно настроенных буржуа, пришедших сюда с единственной целью насладиться музыкой, театр был полон самой элегантной аристократической публикой, не способной на какую бы то ни было демонстрацию. Единственное, что казалось странным, это присутствие Ришара и Моншармэна в ложе № 5. Но друзья Карлотты подумали, что до директоров, вероятно, также дошел слух о готовящемся скандале, и они решили лично присутствовать на спектакле, чтобы в случае надобности иметь возможность тот час же прекратить скандал.
Это предположение было совершенно ошибочно, так как, нам уже известно, что Ришар и Моншармэн были всецело заняты призраком.
Как только подняли занавес Ришар сидевший на том самом стуле, на котором обыкновенно сидел «голос», шутливым тоном спросил Моншармэна:
— Ну что же, никто тебе ничего не шепчет?
— Подожди! Будем терпеливы, — также весело ответил Моншармэн. — Ты же знаешь, что призрак имеет обыкновение приходить в середине первого акта.