— Добрый вечер, сударь! Вы вероятно хотите передать мне конверт?
— Вы угадали, мадам Жири, — очень любезно произнес Ришар. — Я действительно хочу передать вам конверт и кроме того…
— К вашим услугам, господин директор! К вашим услугам! В чем дело?
— Прежде всего, я вам хочу задать один вопрос. Скажите, вы… все в таких же отношениях с привидением?
— В самых лучших, господин. директор, в самых лучших!
— А! великолепно! Так вот в чем дело, мадам Жири, — особенно серьезным тоном начал Ришар, — Я вам должен сказать… между нами говоря, вы не так глупы, как кажетесь!
— Господин директор! — возмутилась капельдинерша, — Я надеюсь, что в моем уме никто не сомневается!
— Я тоже так думаю и поэтому мы скоро поймем друг друга. Всю эту историю с призраком пора прекратить!
Г-жа Жири посмотрела на обоих директоров так удивленно, как будто они вдруг заговорили по-китайски. Затем, подойдя к Ришару, с беспокойством в голосе спросила:
— Что вы хотите этим сказать? Я не понимаю…
— Вы отлично понимаете… мадам Жири. И поэтому, прежде всего, потрудитесь нам сказать, как его зовут?
— Кого?
— Того, кому вы служите! Вы думаете, я не понимаю, что вы его сообщница?
— Я сообщница призрака? Я! Но в чем же?
— Вы исполняете все его приказы.
— Он так редко меня о чем-нибудь просит.
— И так хорошо дает на чай…
— Не могу жаловаться.
— Сколько же он вам дает за то, что вы ему передаете конверт?
— Десять франков.
— Чёрт возьми! Это не так много!
— Вы находите?
— Да, но об этом речь впереди. В данное время нам хотелось бы знать одно: что за причина вашей необыкновенной преданности этому привидению? Я не допускаю мысли, чтобы дружбу мадам Жири можно было купить всего за десять франков.
— Вы правы, господин директор. Я не скрою от вас этой причины, в ней ничего постыдного… наоборот…
— Мы в этом не сомневаемся.
— Я вам скажу… хотя призрак и не любит, чтобы я о нем много болтала, но тут речь идет только обо мне… — начала старуха. — И так, однажды вечером в ложе № 5 я нахожу адресованное мне письмо. Я и теперь, слово в слово, помню, что там было написано… Если бы я прожила сто лет, я и тогда бы не забыла его содержания!
Mадам Жири выпрямилась и с чувством продекламировала наизусть письмо:
«Мадам! В 1825 году корифейка мадмуазель Менстриэ сделалась маркизой де-Кюсси, в 1832 — танцовщица Mapия Тальони стала графиней Жильбер де-Вуазэн; в 1347 — танцовщица Лола Монтэс признана морганатической супругой Баварского короля Людовика; в 1870 — тоже танцовщица Тереза Гесслер вышла замуж за брата Португальского короля Дона Фернандо»…
Ришар и Моншармэн напряженно слушали старуху, которая, по мере того, как произносимые ею персоны становились все знатнее, все более и более вдохновлялась и наконец, как пифия у треножника, выкрикнула последнюю фразу своего пророчества: