Почтенная дама гордо снесла оскорбление.
— Каким образом? — невозмутимо спросила она.
— А вот каким образом: я в этот вечер не выходил из зрительного зала, наблюдая за конвертом, который вы положили на барьер ложи. Я ни одной минуты не был за кулисами!
— Совершенно верно, месье директор, поэтому я и положила конверт к вам в карман не в этот вечер, а в следующий. В тот самый вечер, когда секретарь министерства изящных искусств…
— Да, да, да… — прервал ее Ришар. — Вы правы. Действительно, я припоминаю… Меня вызвал за кулисы секретарь министерства изящных искусств, я спустился в балетное фойе и остановился на минуту на площадке лестницы, у дверей… В этот момент я почувствовал, что меня кто-то задел, я обернулся и увидел вас… больше никого не было. Я это отлично помню!..
— Вы не ошиблись! Как раз в этот момент я опустила конверт. Ваш карман очень удобно расположен! — И желая это доказать, матушка Жири подошла сзади Ришара и на глазах изумленного Моншармэна, с неподражаемой ловкостью, опустила конверт в один из задних карманов директора.
— Ловко придумано! — воскликнул немного побледневший Ришар. — Ваш подземный дух оказывается весьма расчетлив. Получать деньги без всяких посредников, прямо из моего кармана, совершенно спокойно… Это прямо гениально!
— Гениально или нет, — процедил сквозь зубы Моншармэн, — но ты забываешь одно, что из этих 20 тысяч франков, 10 тысяч принадлежали мне, а между тем мне в карман никто ничего не положил.
Последняя фраза Маншармэна, ясно доказывающая, что он подозревает в краже своего сотрудника, вызвала между ними самое бурное объяснение, окончившееся договором, в силу которого Ришар должен был исполнять все требования Моншармэна, дабы во что бы то ни стало обнаружить глумившегося над ними негодяя.
Между тем настал антракт перед третьим действием тот самый, во время которого поведение директоров обращает на себя, по словам секретаря Реми, всеобщее внимание. Теперь, зная руководившие ими соображения, можно с уверенностью сказать, что в их поведении не было ничего удивительного. Оно само собой вытекало из двух пунктов:
1) Ришар должен был делать то же самое, что он делал в тот вечер, когда исчезли деньги.
2) Мошармэн не должен был терять из виду ни на одну минуту карман Ришара, куда матушка Жири должна была своевременно положить 20тысяч франков.
В силу этих соображений, Ришар, как и в тот роковой вечер, отправился за кулисы и останавился на том самом месте, где он в прошлый раз встретился с секретарем министерства изящных искусств. Сзади, в нескольких шагах от него, встал Моншармэн.