Однако искушения были. Причем настолько страшные, что я боюсь и вспоминать об этом. Господь нас уберег от непоправимого, слава Богу и за то, что мой мальчик полностью доверял мне и открывал свои мысли и поступки.
Вдруг ему вздумалось научиться летать. Он забирался на возвышения и прыгал оттуда, отчаянно размахивая руками. Ничего, естественно, не получалось. Тогда он стал предлагать, чтобы и сделала ему различные конструкции крыльев из легких трубочек и из склеенных перышек. Я рассказывала ему об истории воздухоплавания, рассказала, что при помощи взмахов человеку так и не удалось подняться в воздух. Но однажды вечером малыш спросил меня, а что, если они с Костиком (его закадычным дружком) заберутся на крышу близстоящей пятиэтажки и прыгнут оттуда вниз — ведь тогда, возможно, и полетят
Тогда, кроме разговоров об истории воздухом плавания, пришлось поведать ребенку и о том искушении, которому он подвергается. Ибо если в его голове возникли мысли о том, чтобы полететь, используя никуда не годные крылья, прыгнув с большой высоты, то он должен знать —такие мысли внушил ему лукавый. Поскольку итогом станет смерть. Я сказала ему, что нечистый охотится за людьми и всячески старается их соблазнить, чтобы завладеть их душами. Поэтому-то, поддавшись внушению лукавого, человек часто решает, что для него и безобидно, и интересно такое дело, которое на самом деле гибельно. Так и в данном случае: казалось бы, есть крылья, есть высота, есть интерес к полетам, но нет достаточного разумения. Нет полного представления о последствиях данного шага. А поэтому лучше будет сначала все досконально узнать о предстоящей затее, а потом только решить, делать или не делать. Тогда мы договорились с сыном, что прежде, чем попробовать что-либо сделать, он будет приходить ко мне и спрашивать, насколько безопасно задуманное им. Это правило существует и до сих пор, и во многом помогает нам обоим. Однако об этом чуть позднее.
Нужно сказать, что ко времени тяги к полетам у нас с сыном уже состоялся разговор о том, что все люди смертны. Илья спрашивал меня, умрет ли он. Я сказала, что умрет для этого мира и для этой жизни с тем, чтобы пребыть с
Господом в жизни Небесной, которая никогда не кончается. Он спросил вновь, умрет ли он. Я поняла, что ему безумно страшно. Тогда я рассказала ему о том, что человек — величайшее Божие творение, что у каждого человека есть душа, которая, в отличие от тела, бессмертна. Что тело умирает, а душа после смерти оставляет свой храм —тело. Показала, что душу можно чувство-мать (например, когда очень радостно или, наоборот, горько и обидно). Рассказала о совести (что это непрестанная память о Боге, сторожевой пес над грешными мыслями) и привела пример, когда совесть в человеке напоминает ему о том, что поступает человек грешно. Успокоила, сказав, что он — христианин, он —Христов, Божий, а у Бога все живы и он не умрет. Конечно, свое посмертье всякий человек проводит по заслугам: праведники в блаженстве Богообщения, а грешники в адских муках. Поэтому-то так важно не грешить, ибо твоя теперешняя жизнь — временное явление. Гораздо важнее то, что с тобою произойдет после смерти тела.