А может быть, мы вовсе не живём
и не жили, а, рыжая Пьеретта,
но принимаем сцену за жильё? —
Ведь музыка-то — откровенный флирт
отчаянья с надеждой.
А может быть, мы, крошка Коломбина,
совсем иных достигли берегов,
без устали кривляясь на подмостках? —
Ведь публика-то жаждет не победы
добра над злом, но мести.
А может быть, и музыка мертва?
Пьеро был распят ровно столько раз,
что музыка всех на земле людей
должна рыдать и хоронить его,
но мир хранит порядок.
И ты права утешившись, Пьеретта:
на Арлекине новый воротник.
Люби его. Театр верней, чем жизнь.
Пусть музыка от смерти не спасает —
она отлично лжёт.