— Сейчас!
Карелла улыбнулся девушке:
— Чем могу служить, мисс Форрест?
— Меня почти все зовут Синди, — ответила она.
— Хорошо, пусть будет Синди. Итак, Синди?
— Дело в том… Папу похоронили в субботу, вы знаете?
— Да, я знаю.
— Я прочитала в газетах, что еще одного человека убили. Как вы думаете, это тот же самый?
— Мы не знаем.
— У вас еще нет никакой версии?
— Мы ищем.
— Я спросила моего преподавателя психологии. Видите ли, я посещаю педагогические курсы. Я у него спросила, что он думает об этих убийствах, — сказала Синди, на секунду замолчала, потом снова заговорила: — Это ведь убийца-снайпер, не так ли?
— Может быть. Так что же вам сказал ваш преподаватель психологии?
— Что он не так много знает о снайперах и даже не знает, изучали ли их вообще. Но у него есть несколько собственных соображений по этому поводу.
— Да? И каких же?
— Он считает, что снайперы очень похожи на любителей подглядывать.
— Да что вы?
— Да. Он сказал, что их динамические схемы почти идентичны.
— Как это — «динамические схемы»?
— Реакция на увиденный в детстве акт грехопадения.
— Акт грехопадения?
— Да.
— А что это такое? — наивно спросил Карелла.
Не моргнув глазом Синди ответила:
— Сексуальные отношения между родителями.
— А!
— Мой преподаватель говорит, что подглядывают все дети, но стараются притвориться, что не смотрят. Снайпер — носитель видимого символа: обычно он пользуется оптическим прицелом, он смотрит, оставаясь невидимым, действует и не попадается.
— Понятно, — произнес Карелла.
— Мой преподаватель говорит, что такой человек действует в основном под сильным импульсом сексуальной агрессивности. Его поступок дает ему сексуальный стимул и даже сексуальное удовлетворение. — Синди посмотрела на Кареллу огромными голубыми глазами — детскими и наивными. — Что вы об этом думаете?
— Я? Не знаю.
— Разве у вас нет психологов? — спросила Синди.
— Есть один.
— Так почему вы не спросите у него, что он обо всем этом думает?
— Все это хорошо для телевидения.
— Значит, я ошибалась, думая, что современная полиция хочет докопаться до психологических мотивов, побуждающих преступников к действию. Мои соображения…
— Бросьте, — сказал Карелла. — Вы слишком юны и милы, чтобы обижаться на старого дурня полицейского.
— Я не юная и не милая, а вы не дурень, — возразила Синди.
— Вам девятнадцать лет…
— В июне будет двадцать.
— И почему же вы не милая?
— Потому что я слишком много видела и слышала.
— Что, например?
— Ничего, — сухо ответила она.
— Но мне интересно, Синди.
Синди собрала свои книги и прижала их к груди.
— Мистер Карелла, не забывайте, что мы живем не во времена королевы Виктории.